Привилегированное дитя

Я хотела было расспросить его, как произошел несчастный случай, но какая-то странная дрожь пробежала по моему позвоночнику, словно предупреждая меня не делать этого. И я просто стояла рядом, наблюдая, как он, подтягиваясь на руках, пытается встать прямо. Это было нелегко, и морщины на лице превратили его в маску.

— Приведите мне лошадь, — вдруг сказал он, и это звучало скорее приказанием, чем просьбой о помощи.

Я отвязала его кобылу и, подведя ее к Ральфу, неловко стала у ее головы. Я не хотела видеть, как он усаживается на нее. Она не была очень высокой, даже я могла бы усесться на нее без посторонней помощи, но я-то не была калекой.

У него было другое положение, и я, придерживая кобылу за повод, стояла рядом и ждала.

Ральф ухватился за луку седла и взвалил себя на лошадь, сначала свешиваясь с одной стороны как бревно, потом, подтянувшись, он перекинул одну ногу и выпрямился. И облегченно улыбнулся мне.

— Вы ласковы с лошадьми, — заметил он. — В деревне рассказали мне, что вы скачете на лошади, как скакала Беатрис.

Я пожала плечами и слегка смутилась от этого нового напоминания о моем сходстве с вайдекрской ведьмой.

— Странно, что у вас до сих пор нет своей лошадки, — продолжил он.

— Дядя Джон собирался купить нам с Ричардом по верховой лошади, — горячо начала объяснять я. — Но на ярмарке в Чичестере ничего подходящего не нашлось, а теперь это все отложили до зимы.

Ральф скорчил смешную гримасу.

— Посмотрим, может, мне удастся помочь такому горю, — и я поняла, что это полуобещание, полученное от Ральфа Мэгсона, стоит больше, чем контракт, подписанный с кем-либо другим. — Благодарю вас за форель, мисс Лейси, — с легкой усмешкой сказал он.

Я подошла чуть поближе, притворяясь, что хочу погладить шею лошади, но на самом деле, чтобы быть ближе к нему. Он взял мою руку и поцеловал ее так нежно, словно это было прикосновение пера птицы.

— Всего доброго, — голос его звучал тоже ласково, почти нежно.

Затем он повернул лошадь и ускакал. Деревья сразу скрыли его из виду, только несколько минут еще слышалось глухое цоканье копыт по усыпанной листьями старой тропинке, о которой я думала, что она известна лишь Ричарду и мне. Немножко постояв глядя в пруд, я аккуратно отряхнула платье, поправила шляпку и направилась домой.

Но я не была счастлива. Ральф, может, и чувствует себя сейчас хорошо верхом на лошади и с форелью в кармане, но он простой человек. К тому же все сердечные бури для него миновали, когда-то давно он был возлюбленным Беатрис, убийцей, а теперь понимает, что я не могу отвести от него глаз, и, наверное, усмехается про себя. А я счастлива, когда нахожусь с ним рядом, но стоит ему уехать и оставить меня одну, и я уже не нахожу себе места.

Прежняя магия Вайдекра овладела мной. Но сейчас этот тихий звон звучал скорее как предупреждение. Я не могла жить в двух мирах. Я не могла быть ребенком моей мамы и одновременно страстной, беззаботной дочерью вайдекрских лесов. Я не могла принадлежать к знатной семье и обнимать простого человека. Я не могла жить взаперти и свободно существовать на нашей земле.

Я вернулась домой расстроенная и хмурая. Та золотая нить, которая привела меня в лес к Ральфу, превратилась в перепачканную паутину, где я начинала запутываться. Все было плохо.

Дядя Джон вернулся после своей поездки в Чичестер улыбающийся, но вконец изнуренный.

— Мне кажется, я нашел компромиссное решение, — объявил он.

— Не сейчас, — твердо сказала мама. — Сейчас вам следует отдохнуть.

Он рассмеялся ее авторитетному тону, но послушно направился к лестнице.

— Я бы хотел повидать мистера Мэгсона перед ужином, — обратился он к Ричарду, тяжело опираясь на перила рукой с побелевшими костяшками пальцев.

— Ричард может сходить за ним, — предложила мама. — Только будь добр, передай мистеру Мэгсону, чтобы он не приходил позже девяти, и предупреди, что Джон не сможет заниматься с ним долго.

— Не забудь намекнуть ему, что я беспомощное дитя, которое должно отправляться в кроватку не позже одиннадцати, — дядя Джон бросил косой взгляд на маму. — И скажи, что во всех случаях, он должен прежде всего обращаться к доктору Селии.

Мама улыбнулась, но было ясно, что своего решения она не отменит.

Ричард проводил их кислым взглядом.

— Хочешь, пойдем вместе? — предложил он мне.

Я покачала головой. Своевольность и непокорность оставили меня. Сейчас я хотела быть послушной девочкой, разливающей чай, юной леди, вышивающей вечерком при свете свечей. Я уже забыла о рассаде, так бездумно брошенной днем и теперь, наверное, увядшей без воды. Мне хотелось спокойно посидеть и поболтать с мамой. Я словно бы устала от яркого солнца за окном, от накатывающего душистого аромата свежей травы, от сладости летнего тепла.

— Нет, — ответила я. — Мама хочет, чтобы я была дома. Я останусь здесь.

Ричард бросил на меня косой изучающий взгляд.

— Что-то непохоже на тебя, — сказал он, — чтобы ты не захотела прогуляться в Экр со мной.