Привет, это я (СИ)

По гостиной снова пронеслись смешки, а Паркинсон со всей злобой зыркнула на Драко, пытаясь просверлить дыру в его голове, не меньше. После того, как он бросил её в начале года, она стала невыносима. Как и многие студенты с его курса, которые после событий годичной давности, внезапно подобрали с пола, невесть откуда взявшуюся смелость; и решили, что отныне безнаказанно могут насмехаться над ним.

— То есть я просто подойду и скажу ей: «Эй, Грейнджер, пойдешь со мной на бал?», — не унимался Драко. — Она, конечно же, бросится в мои объятия, а Поттер нас благословит на пару с рыжим ушлёпком?

От собственных слов он скривился, сдерживая тошноту. Говорить это было еще более мерзко, чем представлять. Если он когда-нибудь подойдет к Гриффиндорской Заучке и сделает то, что озвучил, он перестанет себя уважать. Опозорится в собственных глазах на всю оставшуюся жизнь. Он уже никогда не сможет отмыть свое имя от всей этой грязи. А её и так было в его жизни предостаточно.

Он и Грейнджер. Хоть стой, хоть падай.

Такое не снилось ему в самом диком кошмаре. Да Блейз, должно быть, умом тронулся, если решил, что Малфой на это пойдет. Ради всего святого, если это бал, значит, ему придется…держать её за руку? Боги, какая отвратительная перспектива. Лучше быть заживо съеденным этим лохматым чудищем Арагогом, пускай он уже и издох давно. Хуже того, придется с ней еще и танцевать. Прикасаться к её мерзкому телу и чувствовать, как она сама прикасается к нему. Хуже пытки человечество еще не изобрело. Последний бал в последнем учебном году и он должен будет явиться на него с ней.

Малфой одернулся. Не бывать этому. Хватит и того, что все это змеиное гнездо растеряло последний страх перед ним, и считает теперь, что может без зазрения совести гоготать над дебильными шутками Забини.

Драко резко подскочил на месте, собираясь закатить смачную истерику и напомнить всем собравшимся, где их место. Видимо, нутром почувствовав опасность, Блейз в два шага преодолел расстояние между собой и уже порядком взвинченным блондином. Он лениво забросил руку на плечо друга и преспокойно изрёк:

— Сдрейфил, Малфой? — было больше похоже на утверждение, чем на вопрос. — Или боишься, что не потянешь конкуренции с Поттером и Уизли?

Все уставились на них, как на каких-то диковинных зверушек.

Эти взгляды давили. Они бесили.

Выколите себе глаза, уроды.

— Не неси чушь, — фыркнул Драко, сбрасывая с себя нагло свесившуюся конечность. — Тебе не удастся взять меня на понт.

— Я даже не пытался, ваше величество, — расхохотавшись, заявил Забини. — Просто констатирую факт.

Малфой не ответил на эту колкость и, решив, что с него достаточно, направился в свою спальню, расталкивая плечами шепчущихся сокурсников.

Языки себе тоже можете вырвать.

— Ты продул мне в карты, брат. И не собираешься отдавать мою честно выигранную награду, — деловито бросил друг ему в спину.

Слизеринцы притихли. Малфой пригвоздился к полу, а затем медленно повернулся.

— Просто имей смелость признать, что тебе это не по зубам. Признай это перед всеми нами, и я отстану от тебя. Мы все примем как данность, что какая-то гриффиндорская мышь — это недостижимый уровень для нашего Принца, и он просто-напросто сдрейфил, даже не попытавшись.

— Я еще ни от чего не отказывался, — сквозь зубы проскрежетал Драко, сжимая руки в кулаки.

Он не понимал, как Забини удается так ловко подцеплять его. Он не понимал, что хуже — быть обсмеянным на балу под ручку с Грейнджер, или прямо сейчас наблюдать, как все эти новоиспеченные смельчаки бросают на него свои снисходительные взгляды. Будто он и так недостаточно опозорен. Будто он дал недостаточно слабины, позволив им так с собой обращаться. Жадным ублюдкам всегда будет мало, так с хера ли он должен давать им еще? Это не благотворительный вечер, посвященный унижению Драко Малфоя.

— Так ты принимаешь вызов? — нагло пропел Блейз таким самодовольным тоном, что ответить отрицательно — все равно что бросить себя со скалы.

— Принимаю, Забини. Загибай пальцы, — прорычал Малфой и, крутанувшись на каблуках, продолжил путь до спальни.

— У тебя месяц, мой Принц, — хохоча добавил парень, и его голос утонул в дружном улюлюканье толпы.

//—//—//

На следующее же утро Драко горько пожалел обо всем случившемся. Он всерьез задумался о том, чтобы пойти и воскресить это любимое чудовище Хагрида — Арагога, дабы после упасть перед ним на колени и попросить откусить себе голову. Он не понимал, чем думал, когда согласился на уловку, чем думал, когда пошел на поводу у сокурсников и совсем выжившего из ума Забини. Но Арагог не воскреснет, и его голова останется на плечах. К сожалению.

Заглянул в пасть дракону — так гори с достоинством?

— Лучше сгореть, чем это, — пробормотал он сам себе, поднимаясь с кровати.

— Что ты там скулишь, Драко? Готовишь речь, чтоб пригласить на свидание свою новую подружку? — крутясь перед зеркалом и застегивая пуговицы на белой рубашке, бодро спросил Тео.

И откуда у людей столько энергии на выебоны с утра пораньше?