Привал странников

— Сообщили, что верблюд ждет нас в шесть часов. Санька, иди сюда! позвал Алик. Смирнов вернулся с балкона. — Греков приглашает нас к шести.

Смирнов глянул на часы и взвыл:

— Господи, еще три часа!

— Как раз неторопливо успеем пожрать.

— У меня жрать нечего, — предупредил Алик. — Вообще-то на рынок и в магазин надо смотаться.

— Рынок, магазин отменяется. Все, как один, в "Узбекистан", возгласил Алик и поднялся.

— Лагманчика бы неплохо, — помечтал Алик, — но там очередь всегда.

— Это смотря для кого, — срезал Казарян. — Вперед, бойцы! И бойцы двинулись вперед.

На обширной стоянке у тоскливого квадратного здания они выбрались из казаряновской "восьмерки". Было без десяти шесть.

— А ты что делать будешь? — спросил Алик у Казаряна.

— Я-то? Вас подожду.

В это важное здание Смирнов и Алик проникли без пропуска: от самых входных дверей их уважительно сопровождал молодой предупредительно вежливый помощник Грекова.

Поднялись каким-то особым лифтом и прошли в отдельную коридорную загогулину, в которой находился кабинет Грекова.

Все-таки жидковат современный интерьер: светлое дерево, долженствующее придавать помещению легкость и праздничность, выглядело как покрашенная картонка, которой поспешно и на короткий срок перегородили необъятный нежилой сарай.

Греков, ожидая их в приемной, вяло перебрехивался с хорошенькой секретаршей.

— Ну, здравствуйте, — сказал он, обнял Алика и Смирнова за плечи и повел их в кабинет.

Как был одет Владлен Греков! Светлый, почти белый костюм, ярко-голубая крахмальная рубашка без галстука, голубой замши легчайшие мокасины — все, как влитое, сидело на ладном, ловком теле. Греков за свой стол не сел. Все трое устроились в углу на креслах, у журнального столика.

— Так что же у вас там, братцы мои, произошло?

Братцы рассказали, что произошло. Точнее, один братец — Смирнов.

— Да… Как говорится, формально — прав, а по сути — издевательство. Особенно эти угрозы насчет двадцати четырех часов. — Греков встал с кресла, подошел к столу, сказал в селектор секретарше: — Светочка, с Ларионовым соедини… Если он, конечно, на работе.

Ларионов на работе был.

— Греков. Ты что ж, Сергей Валентинович, заслуженных людей обижаешь?.. Я Смирнова, Смирнова имею в виду… Так ведь боевой конь при звуке трубы… Понимаю тебя, понимаю… Но эти твои угрозы… Учти, мы в обиду наших ветеранов никому и никогда не дадим… Он не будет… — Греков ладонью прикрыл микрофон и спросил у Смирнова: — Саня, не будешь?

— Буду, — голосом из подземелья отозвался Смирнов. Греков захохотал. Отхохотался, снял ладошку с микрофона и сказал:

— Он больше не будет. У меня все.

Греков вернулся к журнальному столику, завалился в кресло:

— Я его не оправдываю, братцы, но его понять можно. Теперь страшнее зверя, чем прокурорский надзор, нет. — Греков был строг, но справедлив в оценках. Оценив все, решил покончить с делами: — В общем, Саня, живи спокойно и спокойно действуй, но действуй в рамках дозволенного. Договорились?

— Я всегда стараюсь действовать в дозволенных рамках, — противным голосом начал Смирнов, но Греков, прерывая, положил руку на его плечо:

— Ну, ну, не ершись, Саня. Я сказал, все будет в порядке, значит, все будет в порядке. По чашечке кофе? Света живо сварганит.

— Нас Роман в машине ждет, — подал голос Алик.

— То-то я смотрю: третьего мушкетера не хватает. Что ж с вами не зашел?

— Счел неудобным, Влад.

— Вот, вот, так и живем! — Греков возмущенно переменил позу: была правая нога перекинута на левую, теперь левую перекинул на правую. — Дела, спешка, суета и условности, условности табели о рангах. Поэтому теряем старые дружеские связи, видимся друг с другом только по необходимости. Когда мы с тобой, Алик, последний раз по-человечески поговорить смогли? У тебя на остоженском новоселье. Это ж года полтора тому назад. Я не ошибаюсь?

— В апреле прошлого года, — уточнил Алик.

— Ребятки, — осенило Грекова, — приезжайте ко мне на дачу в это воскресенье. Старое вспомним, посидим как следует. У меня дача на водохранилище. Да ты же, Алька, у меня там был! Я сейчас один, семья на Рижском взморье…

— Был. Три года тому назад. Спасибо за приглашение. Постараемся. Алик поднялся.

Встал и Смирнов. Греков провожал их до дверей. И у дверей его осенило второй раз:

— А что, Саня, может, вернешься на преподавательскую работу. Дурацкие и подлые наветы за Азию давно отметены. Твои же опыт, хватка, принципиальность — бесценны и очень нужны сегодня, именно сегодня. Ну, как ты, Саня?

— Я подумаю, — вежливо ответил Смирнов.

— Что ж, это твое право, — сказал Греков и сердечно пожал им руки.

В сопровождении помощника они спустились вниз.

— Ну что там? — полюбопытствовал Казарян, когда Смирнов и Алик подошли к машине, не дотерпев, пока они обоснуются в салоне. Но они не спеша устраивались, и только после этого Алик загадочно заявил:

— Нет, начальники — не чета нам, начальники — великие люди. Непримиримо конфликтующие стороны остались при своих и в то же время почему-то довольны донельзя. Если б начальников не было, все рухнуло бы в ожесточенной борьбе.

— Ты конкретно о деле можешь говорить? — рассердился Казарян.