Притворись моей

– Откроем? – с лёгкой усмешкой предлагает мужчина.

Не дожидаясь моей реакции, сам же крепко сжимает мою руку и вытаскивает наружу.

– Как это, откроем? – послушно иду за ним.

– Обыкновенно, – пожимает плечами Глеб. – Я арендовал здание. До утра.

У меня отвисает челюсть.

– Ты… Что сделал? – переспрашиваю удивлённо.

Хотя, чему я удивляюсь?

Давно стоит понять, что для наследника «Галеон» все границы дозволенного – понятие весьма размытое и относительное. Всегда добивается желаемого.

– Арендовал. Весь океанариум, – повторяет беззаботно мой сопровождающий, притягивая к себе, обнимая за талию. – Подумал, если будем целый день находиться среди гвалта толпы, разглядывая аквариумы, как ты хотела, то после таких экскурсий ты устанешь, так что на вечеринку у тебя сил не останется. А так… И к Стрелецкому сходили, и вроде как своеобразный отдых после шумной тусовки, в тишине и спокойствии. Разве нет? – останавливается перед широкими двустворчатыми дверями, склоняется ниже, прижимает к себе ещё крепче и касается губами моего виска в подобии поцелуя.

– Ты… Невероятный. Ты в курсе? – прикусываю нижнюю губу, чтобы не улыбаться широко-широко, как последняя дурочка.

Хотя улыбка всё равно так и напрашивается. Ведь Глеб тоже улыбается. По-особенному тепло и мягко. На меня больше не смотрит. Скорее, каким-то своим мыслям. Или же услышанному.

– Теперь в курсе, – отзывается неопределённо, глядя перед собой.

Там, с той стороны дверей появляется охранник в тёмно-зелёной униформе. Он-то и распахивает перед нами стеклянную преграду.

– Добрый вечер, – здоровается вежливо.

Не провожает, просто указывает жестом нужное направление. Дальше мы идём одни. А я только и делаю, что оглядываюсь по сторонам, едва сдерживая себя и свой быстрый шаг, настолько любопытно разглядеть как можно больше и поскорее.

Здание океанариума построено таким образом, что главный вход расположен на самом верхнем этаже, поэтому, вместе со спуском среди внушительных стеклянных бассейнов, создается иллюзия о постепенном погружении в подводную жизнь. Коралловые рифы, разноцветные рыбки – только начало захватывающей дух красоты. Я замедляю дыхание, иду медленнее, веду пальцами, повторяя очертания длинных листовых пластин ярко-зелёных водорослей, что одновременно поддаются течению, напоминают вольного воздушного змея с длинным хвостом, унизанным флажками, и вместе с тем намертво прикреплены к грунту. Всё им нипочём. Не отдадут никому свой дом. Их стойкость не может не восхищать.

– Потрясающе, – выдыхаю восторженно, а взгляд пленяют другие морские обитатели.

Хищные звёзды. Розовые. Синие, с жёлтой каймой. Ярко-оранжевые, красные и совсем-совсем блеклые. Пятнистые, с причудливым рисунком на лучах. Малюсенькие. И пугающе громадные. Гладкие или покрытые шипами, с виду шелковистые или шероховатые. Как же их много! Не сосчитать. Я и не считаю. Останавливаюсь с приоткрытым ртом, едва замечаю то, что находится чуть дальше. Гигантский, куда больше предыдущих, размером во всю стену высотой сразу в несколько этажей. Как открытый океан – встань напротив, ощути себя тем самым Посейдоном, который в силах по мановению трезубца разводить морские глубины.

А там…

Крабы. Пираньи. Мурены. Скаты. Крабы-пауки. Медузы. Столько экзотических рыб, что можно рассматривать их вечно. А ещё касатки! Самая крупная, метров пять в длину, не меньше! И я почти согласна остаться здесь навечно, снова и снова, как под гипнозом, вглядываясь в очертания столь же умного и прекрасного, сколь и жестокого опасного хищника. Противоречивое создание, с чёрной спиной и боками, белыми пятнами в районе горла и над глазами, такой же белой продольной полосой вдоль брюха – кажется…

– Я влюбилась, – заканчиваю мысль уже вслух, на тихом выдохе почти касаясь кончиками ногтей приглушённо подсвеченного стекла.

На большее не решаюсь. И замираю вновь. Едва шеи касаются мужские пальцы. Ведут вдоль линии бьющегося пульса столь же медленно и плавно, осторожно, едва касаясь, как я сама совсем недавно в воздухе напротив разделяющего нас от толщи десятков тонн морской воды. Другая его ладонь собирает мои волосы, отводит в сторону, перекидывает через плечо. Кожу обжигает шумный выдох. И вдох. Резкий. Глубокий. Застывающий.

– Не ты одна. И я. Тоже.

Хриплый шёпот проникает в разум, остаётся где-то на самом дне. Моего сердца. Наверное, потому-то оно и стучит всё чаще и громче, отражаясь гулким эхом в моей голове.

Смешиваются…

Удары в грудной клетке, дающие жизнь. И шёпот, позволяющий чувствовать эту жизнь, как никогда ярко.

– Правда? – оборачиваюсь.

Глеб совсем близко. Даже руку протягивать не надо. Миг – и моя ладонь без того сжата его сильной ладонью. Всего полшага. И я спиной чувствую прохладу преграды, сдерживающей целый мир позади. Да, я ещё пока помню о нём. Секунды две. А может и меньше. Золотисто-карий взор пылает, будто в нём живой огонь горит. Скорее всего, всё дело в освещении. Но вряд ли оно виновато в том, как от этого жара меня бросает в дрожь.

– Сомневаешься? – всё так же тихо и хрипло отзывается наследник «Галеон».