Притворись (ЛП)

Но я думал о том, как все свои двадцать два года гнался за жизнью, которую выдумал себе. Простой, предсказуемой, идеальной жизнью. Но она до сих пор не стала такой. Я накапливал таланты и достижения, отмечая их в своем ненаписанном списке, с детства хранящемся в глубине моего сознания. Но к чему все это сводилось?

Правда в том… что ничто не удержит человека от того, чтобы уйти. Ничто не сможет, если человек решил уйти. Единственный вопрос - как долго ты готов его догонять?

Расти надо было возвращаться к работе, поэтому мы завершили наш разговор обещаниями снова созвониться. Я надеялся, что поговорив с ним, у меня появится перспектива, но я по-прежнему не знал, чего хотел, и мои мысли запутались еще сильнее.

32

Макс

Я отказывалась нервничать из-за времени, проведенного с Кейдом. Тем более что у меня и так хватало вещей, о которых нужно было беспокоиться, но мысли о нем продолжали лезть в голову.

Он разрушил меня.

Раньше я была, словно лед: холодная, пронизывающая и твердая. Но за несколько недель он растопил меня, и мне это не нравилось.

Никакого контроля, никакой защиты. И у меня осталось меньше, чем двадцать четыре часа до конца света. Также известного, как семейное Рождество.

Дом был похож на логово льва. Там мои шрамы ощущались сильнее, потому что именно там я и получила свои раны. Как никогда раньше я нуждалась в своей броне.

Поэтому сегодня мне нужно было укрепить свою решимость.

Сегодня мама уже звонила семнадцать с половиной раз. Половина из-за того, что один звонок длился настолько долго, что его нельзя было классифицировать как один звонок.

Мой брат с женой Бетани приехали еще вчера, и я уже чувствовала закрадывающуюся сквозь трубку претенциозность, только лишь слыша их на заднем фоне.

Я до сих пор не упаковала чемоданы. У меня сложены и готовы к сбору два комплекта одежды: мой традиционный праздничный наряд в виде водолазок и шарфов… или мои обычные вещи. Как бы мне ни хотелось осчастливить Кейда, но это решение я не могла принять с легкостью.

Вернувшись домой со смены в тату-салоне, я протянула руку, чтобы открыть дверь в свое здание, но та не сдвинулась с места. Я моргнула и потянула снова, но ничего не изменилось.

Я отступила назад и оглядела свою улицу, дабы убедиться, что подошла к нужному зданию. По соседству располагалась прачечная, значит, я пришла, куда надо. Я шагнула вперед и снова дернула дверь. Ничего.

Дверь была заперта.

Дверь в это здание не запиралось уже очень давно, почти год, я уверена.

Я выудила ключи, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы вообще вспомнить, какой ключ подходил к этой двери, потому что это было очень давно. И что заставило домовладельца починить замок сейчас? Вот уже как несколько месяцев мне надоело доставать его по этому поводу, потому что это ничего не давало.

По крайней мере, это не он его починил.

Я застыла на полпути к замку. Это сделал Кейд? Даже при том, что мы были… ну, кем бы мы ни были.

Я взвесила в голове все вероятности того, кто мог починить дверь. Между домовладельцем и Золотым Мальчиком - выбор был очевиден.

От одной только возможности мое сердцебиение ускорилось.

Может, это ничего не значило. Может, это вообще не он.

Но что, если это он и это что-то значит?

Я еще больше оттаяла.

Я встряхнула головой и сосредоточилась на ключах. Найдя нужный, я сунула его в замок слишком сильно. Затем я поднялась наверх и столкнулась с выбором того, что же положить. Я взяла, на всякий случай, две водолазки, но в основном клала свои обычные вещи - вещи, которые Кейд одобрил бы.

Когда я уже не могла сдерживать свои нервы по поводу завтрашнего дня или фантазии о Кейде, который починил дверь, я легла в постель, надеясь, что останусь сильной… и справлюсь со всем.

В голове стучало, и казалось, будто я нахожусь под водой. Мир был где-то там вдалеке, а потом после одиночества в темноте стало слишком ярко. В глаза что-то засветило, и я поморщилась. Надо мной склонилось лицо, и мое сердце перевернулось в груди.

Алекс.

Должно быть.

Я попыталась произнести ее имя, но мой язык был словно наждачка, от усилия в горле все горело. Я лишь смогла издать шепот.

- Не пытайся говорить, побереги свои связки.

Голос принадлежал мужчине, не Алекс. Мой мир выбрал именно этот момент, чтобы обрести четкость и уйти от размытости перед глазами. Я облизала губы. Они были липкими и ужасными на вкус.

К моему запястью прижалось два пальца, затем мужчина начал кому-то, кого мне не было видно, быстро произносить цифры.

Я различила мерный гул двигателя, а то, на чем я лежала, слегка раскачивалось.

Я находилась в карете скорой помощи. Меня увозили.

Я запаниковала и попыталась сесть, но мои плечи были привязаны. Снова я оказалась в ловушке. Я вырывалась и извивалась, острая боль пронзила мою ногу. Я попыталась закричать, но ничего не вышло.

Пустота.

Давление в голове усилилось, пока мне не показалось, что она сейчас взорвется.

Я снова и снова произносила одними губами имя Алекс, хотя и не могла сказать его вслух.

- С тобой все будет хорошо, - заверил меня фельдшер. - Мы вовремя к тебе подоспели.

Нет. Не вовремя.

Они слишком опоздали.