Притяжение противоположностей

Эшер лишила своего ребенка права на существование… Что-то в этом роде.

Тай вцепился в ручки кресла, не сводя взгляда с постели. Аборт? Эта догадка причинила такую боль, что он чуть не застонал. Надо успокоиться. Но думать об этом было нестерпимо. Он не мог совместить образ Эшер, который хорошо знал, с этим словом. Разве она могла так поступить? А если все-таки… То причина? Не может быть, чтобы светский образ жизни она предпочла обязанностям матери и женщины.

Горечь наполнила его сердце, он покачал головой. Он никогда не поверит, что она способна на такое. Она умеет, как никто, контролировать свои чувства, но никогда не была расчетливой. Джим заблуждается, не было никакого ребенка и не могло быть.

Эшер вдруг пошевелилась. Потом сонно поискала рукой около себя, где должен был лежать Тай. И он почувствовал, что она проснулась.

В лунной полосе света поднялась ее рука, она отвела с лица волосы.

— Тай?

Он молчал, не доверяя своему голосу. Хорошо бы она снова заснула и дала ему возможность успокоиться, подумать. Ему никогда еще не было так плохо.

Но она не заснула. Еще сонная, она инстинктивно ощутила напряжение, разлитое в воздухе. Села на постели и вдруг заметила его. Лунного света было достаточно, чтобы она увидела его широко открытые, устремленные на нее глаза. И их выражение — холодное и чужое. Сердце забилось от тяжелого предчувствия.

— Почему ты там сидишь? — Ей казалось, что это плохой сон.

— Я не мог уснуть.

Она переплела нервно пальцы.

— Почему ты меня не разбудил?

— Зачем?

— Но… Но мы могли поговорить…

— Разве? — Им уже овладевала холодная ярость. — О чем? Ведь тебе нельзя задавать вопросов, ты не хочешь на них отвечать.

Эшер понимала, что взрыв неизбежен. Но никак не ожидала, что момент наступит именно сегодня ночью. Ярость Тая не вызвала в ней ответного возмущения. Ведь она давно чувствовала закипающее в нем раздражение. Он имел право спрашивать теперь с пристрастием, потому что она слишком долго его держала в неведении.

— Тай, если ты хочешь о чем-то узнать, спрашивай, я отвечу.

— Все так просто? — Он сорвался с места. — Я спрошу и получу ответ? И тебе нечего прятать, Эшер?

Вздрогнув, она удивленно смотрела на него.

— Но я ничего не прятала от тебя, просто мне нужно было время, то есть я хотела сказать, что нам обоим нужно было время.

— Почему, Эшер? — Он говорил спокойно, но так, что у нее по спине побежали мурашки. — Почему для тебя так важно было тянуть время?

— Потому что я не была уверена, что ты правильно поймешь некоторые вещи.

— Например, о ребенке?

Если бы он хлестнул ее по лицу, она не была бы так ошеломлена. Даже в полумраке комнаты, освещаемой сейчас только луной, он увидел, как Эшер побледнела. Глаза стали огромными, и в них плескалось отчаяние.

— Как ты?.. — Больше она не смогла вымолвить. Она давно готовила и держала слова объяснения в голове, но не могла сейчас их выговорить. Как он обнаружил? Кто ему сказал? И как давно он знает? — Эрик, — с трудом вытолкнула она из себя ненавистное имя, как будто оно грозило задушить ее, — это Эрик тебе сказал.

Его пронзило острое разочарование. В глубине души еще таилась надежда, что все это неправда и что она не носила под сердцем ребенка другого мужчины и не избавлялась от него.

— Так это правда! — вырвалось у него, и он отвернулся, слепо глядя в темное окно. Он не мог быть сейчас ни бесстрастным, ни объективным. Одно дело, когда речь идет о посторонних, и совсем другое, когда об Эшер.

— Тай… Я… — Она пыталась что-то сказать, но не смогла. Все ее страхи оправдались, причем самые ужасные. Пропасть между ними уже разверзлась и продолжала расширяться. Если бы она сразу объяснила ему, сама и сразу… Почему она тянула так долго? — Послушай, я хотела тебе рассказать. Но была причина, почему я не сделала этого сразу, когда наши отношения возобновились. — Она закрыла глаза. — Я стала искать и находить причины для отсрочки.

— Наверное, ты считала, что это не мое дело.

Эшер с отчаянием воскликнула:

— Как ты можешь так говорить!

— Ты, наверное, считала, что замужество — твое личное дело, так? И не имеет отношения к человеку, который тебя любит?

Волна радости поднялась в ней и тут же сменилась болью.

— Но ты не… — прошептала она

— Я не… что?

— Ты не любил меня.

Тай коротко и зло рассмеялся, не поворачиваясь:

— Нет, конечно, не любил. Вот почему не смог жить без тебя! И почему думал о тебе каждую минуту!

Эшер закрыла ладонями лицо. Почему именно сейчас? Почему он не говорил этого раньше?

— Ты никогда не говорил, что любишь меня.

На этот раз он обернулся:

— Нет, говорил.

Она покачала головой:

— Никогда не говорил. Ни разу. Даже одного раза мне было бы достаточно.

Тай задумался, сдвинув брови. Она права. Он никогда не произносил этих слов. Но ведь показывал, что любит ее всеми возможными способами, хотя не говорил.

— Ты тоже, — наконец сказал он.

Она всхлипнула:

— Я боялась.

— Проклятье, Эшер, и я тоже!