Притяжение противоположностей

Тай был выдающимся, необыкновенным любовником именно из-за неожиданной нежности в моменты любви. Женщины ждали от мужчины с таким бурным темпераментом напористости и эгоистичности в сексе и, когда оказывалось, что он податлив и ласков, бывали удивлены и восхищены. Он испытывал уважение к женственности, обожал женщин и ценил их — любил их слабость, запах и вкус мягкой нежной кожи, он чувствовал и инстинктивно находил пути к их сексуальному удовлетворению. И такое отношение, такое понимание казалось очень трогательным, противоречило образу закоренелого холостяка, каким он являлся. Эшер не стала исключением, она в первую же встречу была покорена и околдована им.

Вот и теперь, забыв обо всем на свете и, конечно, о своем решении никогда больше не попадать в его сети, она отдавалась поцелую, таяла, растворялась в нем. Она так давно этого жаждала.

Ее руки, вместо того чтобы оттолкнуть, уже обхватили его спину, пальцы с силой впились в кожу, она прижалась к нему, понимая, что он единственный мужчина, который может полностью снять напряжение и томление, насытить ту страсть, которая таилась под ее внешне холодным обликом неприступной красавицы. Он единственный смог проникнуть сквозь эту оболочку видимой строгости, вызвать в Эшер мгновенно вспыхивающее желание. Только с ним происходило полное слияние ее души и тела, возникала та чудесная близость, которую помнило все ее существо, помнило восторг и радость от этого слияния, и, не отдавая себе отчета, она сама не уступала ему в страстности долгожданного поцелуя. Ничего больше не существовало на свете. О, быть снова любимой, любимой так, как можно только мечтать, наконец заполнить пустоту, которую она чувствовала все эти годы без него. Отдавать и брать, снова познать чистый восторг взаимного обладания. Воспоминания о безумных днях и ночах, когда они любили друг друга, обострили ее чувства, и она уже стонала в его объятиях, сама искала прошлого наслаждения, которое так хорошо помнило ее тело.

Его целью с самого начала было наказать ее этим поцелуем, но он забыл о мести. Горячая страсть, которую он пробуждал в этой внешне сдержанной и холодной женщине, настолько возбуждала, что он уже и не помнил о причине, заставившей его поджидать ее и быть таким настойчивым, добиваясь поцелуя. Она была ему нужна, он все еще желал ее, так же сильно и отчаянно, как раньше. Ему было трудно сдерживаться в силу своего взрывного темперамента, она доводила его до безумия, и если бы они были сейчас одни, то он немедленно овладел бы ею. И будь что будет, потому что последствия такого поступка могли быть самыми неожиданными. Он сразу почти потерял голову. Она была так податлива и так нежна, она хотела его так же пылко, как и он ее. То, о чем он так долго мечтал, сбылось. Он получил ответы на свои вопросы, не надо больше сомневаться и пытать ее.

Он оторвался от нее, отстранился немного и внимательно заглянул ей в лицо. В ее глазах читалось колебание, она боролась, выбирая между благоразумием и страстью. Но кто может оставаться в такие моменты равнодушным, пытаться остановить кипящую лаву вулкана, опасную разрушительную силу урагана?

Огромными настороженными глазами, тяжело дыша, она смотрела на него, и в ее взгляде был вопрос, который он так хорошо помнил. Да, он помнил все: длинные ночи, которые он проводил в ее постели. Торопливые послеобеденные часы вместе. Или ленивые утра. Она именно так смотрела на него перед тем, как они занимались любовью.

И в ответ в нем вспыхивало и разливалось по телу горячее ответное желание. Ему было так трудно сейчас устоять перед ним. Но он отступил подальше, так что теперь они не касались друг друга.

— Что-то изменилось, — сказал он, — а что-то осталось прежним, — повернулся и пошел прочь.

Стараясь привести в порядок дыхание, она готовилась к первой подаче. Ее нервы были напряжены, но не потому, что на нее сейчас были устремлены тысячи глаз. Она чувствовала на себе взгляд только одной пары — темно-серые, внимательные, они неотрывно следили за ней, и она ощущала их влияние на расстоянии семидесяти восьми футов.

Стейси Кингстон, двадцатилетняя новая звездочка на небосклоне мирового тенниса, появившаяся там два года назад, имела все необходимое для этой профессии: талант, энергию, силу, драйв — все это сочеталось с волей побеждать. Эшер прекрасно понимала опасность поражения при первой же встрече с такой соперницей. Она готовилась подавать. На грунте она чувствовала себя достаточно уверенно.

Она знала, как важно усмирить волнение, заглушить сомнения, поэтому продолжала готовиться, делая глубокие вдох-выдох, сжимая в руке маленький белый мячик. Мелькнула мысль об испытании огнем. Если она выиграет именно здесь, где ни разу не выигрывала, выиграет после трех лет, в течение которых она не участвовала в соревнованиях, она пройдет это испытание. Рим, кажется, всегда будет поворотной точкой в ее судьбе.