Притяжение противоположностей

Это была долгая ночь слез. Даже дополнительные слои пудры и тщательно выполненный макияж, который она нанесла на лицо утром, не могли скрыть темные круги под глазами. Джасинда прожила по инерции следующие несколько дней даже не зная, как ей это удалось. Каждые день и ночь она ждала, что Эрик позвонит ей и скажет, что их последняя встреча была ужасной ошибкой. Но он не звонил. В ближайшие выходные она упаковала свои вещи и улетела в Нью-Йорк.

12

Через три дня после отъезда Джасинды Эрик отослал по почте свои материалы доктору Метсалфу. Теперь оставалось только ждать отзыва профессора. Эрик тянул время, стремясь задержать отправку как можно дольше. Он как раз начал работать над статьей, когда Джасинда объявила ему, что собирается уезжать. По крайней мере, пока он работал над статьей, он мог загонять мысли о Джасинде в самые отдаленные уголки своего сознания. Большую часть времени. Но ночью, когда он лежал в пустой кровати, было невозможно не думать о ней.

Эрик был ошеломлен, когда Джасинда сообщила ему о скором отъезде, и ждал, что она скажет, что не хочет уезжать. Но она не сказала этого. Почему? Она хотела уехать. Это было то, чего она ждала с той самой минуты, как приехала в Арканзас. Только он мог быть таким наивным, чтобы поверить, что за такое короткое время сможет изменить ее взгляды. Но у него не хватило времени. Кто знает, может быть, даже всего времени в мире было бы недостаточно для этого.

В самом начале он был просто заинтригован Джасиндой. Она казалась такой чопорной, натянутой и отчужденной в своем респектабельном офисе, что в нем вспыхнула страсть исследователя, и он просто захотел разобраться в ней получше. Но его интерес к ней скоро перерос те границы, в которых он мог контролировать себя.

Слава Богу, что у него хватило сил не ввести их обоих в смущение, умоляя ее остаться. У нее не было другого выбора, кроме того как уехать, в то время как он должен остаться здесь. Здесь его работа, а ее работа — в Нью-Йорке. Все очень просто.

Как же он хотел задержать ее! Но он должен был казаться галантным и сдержанным до той поры, пока она не уехала. И Джасинда никогда не узнает, что он от отчаяния разбил кулак о стену через две минуты после того, как она вышла за дверь.

Шел снег, когда самолет приземлился в Нью-Йорке. Лиз встретила Джасинду в аэропорту. Тепло обняв сестру, Лиз оглядела ее.

— Ты выглядишь очень мило. А здесь все заключают пари, вернешься ли ты одетая в домотканое платье и старомодную шляпку, защищающую лицо и шею от солнца, или нет.

Джасинда чуть улыбнулась.

— Нет, я оставила все это в Арканзасе. Кроме нескольких вещей, которые мне особенно дороги.

— Я рада, что ты вернулась. Давай поскорее получим твой багаж и поедем.

Джасинда медленно пошла за ней. Усталые люди ждали отправления своих рейсов, вылет которых задерживался на неопределенное время. Женщины с кричащими детьми перемещались с пассажирами, которые несли громадные раздутые чемоданы и сумки с вещами. Настроение было ужасное, к тому же она подвернула ногу. Джасинда чувствовала себя разбитой и потерпевшей поражение, пробираясь через толпу пассажиров, которые толкали и переворачивали ее, и которых раздвигала плечами и толкала она, особенно того бритого наголо мужчину, который в течение всего рейса пытался обратить ее в мусульманскую веру.

Лиз невозмутимо пробиралась сквозь толпу, казалось, что она вовсе не замечает ее. Джасинда же, усталая и совершенно раздавленная, стараясь не упасть, шла за сестрой и останавливалась всякий раз, чтобы извиниться, когда сталкивалась с кем-нибудь.

— Ты идешь? — бросила Лиз через плечо.

— Да, — Джасинда поторопилась, чтобы догнать ее.

Они получили багаж, вышли на стоянку автомобилей и сели в машину Лиз. В то время как сестра выруливала со стоянки, Джасинда устроилась поудобнее на заднем сиденье.

— Спасибо, что приехала встретить меня.

Лиз улыбнулась ей.

— Рада, что вернулась?

— Конечно, — солгала она.

На самом деле она чувствовала себя здесь даже хуже, чем в течение последней ужасной недели в Арканзасе. По крайней мере, там она цеплялась за надежду, что Эрик позвонит. Теперь надежды на это не было.

Спустя сорок пять минут они подъехали к дому и подняли вещи на шестой этаж. Лиз поставила чемодан в комнате и изучающе посмотрела на сестру.

— Ты не сказала и двух слов с тех пор, как мы выехали из аэропорта. Ты подавлена или просто устала?

— И то, и другое.

— Не хочешь поговорить об этом?

Джасинда опустилась на диван.

— Боюсь, что я заплачу, если начну говорить.

— О-о, так плохо, да? Если я правильно понимаю, то речь идет о мужчине, с которым ты встречалась в Арканзасе, верно?

— Об Эрике.

Это было то самое имя, которое возникало в ее голове тысячу раз за прошедшую неделю. Но впервые с тех пор, когда она в последний раз видела Эрика, она произнесла его имя вслух. Оно повисло в воздухе так, как если бы существовало само по себе.

— Что случилось? — спросила Лиз с сочувствием.

Ее губы дрожали, но она пыталась говорить небрежно.

— Когда я сказала ему, что уезжаю, он ответил: «Было приятно познакомиться с тобой» или что-то в этом роде.