Притяжение

Своей отповедью касательно сомнительности такой бесспорной вроде бы добродетели, как скромность, Соня впервые заставила его посмотреть на себя не то чтобы как на равную, но… с уважением. Да. Амир понял, что за её с виду тихим покладистым характером скрывается стержень. Но даже тогда он не понимал, какой…

А теперь знал. Глеб навел справки. В том мире, в котором ей приходилось существовать и миллиметр за миллиметром отвоевывать себе место под солнцем, другая бы просто не выжила. А она… не сдалась, не сломалась, и не прогнулась даже. Несла свою светлую голову высокоподнятой и никак не комментировала нападки коллег, которые подчас позволяли себе совершенно недопустимое. Лишь в одном интервью, на просьбу прокомментировать не слишком лестные слова своего оппонента в адрес ее, в общем-то, уже всеми признанного гения, Соня ответила словами Гёте: «Величия злодей достичь не может». Амир тихо рассмеялся. Только его женщина короткой емкой фразой могла скромненько согласиться с высокой оценкой собственной гениальности и поставить на место хейтеров намеком на то, что они, конечно, и дальше могут выпрыгивать из трусов, но им, один черт, ничего не обломится.

- Почему ты трясешься? – послышался сонный голос.

- Извини, я смеюсь…

Соня завозилась, нащупала на тумбочке свой телефон и, посмотрев на часы, отбросила тот в сторону.

- По какому поводу? – зевнула она, снова закрывая глаза в очевидном намерении продолжить свой сон.

- Вспоминаю твое интервью.

- Ты смотрел мои интервью? Это какое же?

- Да, наверное, все. Я теперь всё о тебе знаю, – сыто потянулся Амир и, коротко поцеловав Соню в губы, выбрался из кровати. Отжался, поработал с гантелями. Он так частенько делал, когда времени не было на то, чтобы спуститься в спортзал. Закончил упражнения и наткнулся на ее пристальный, изучающий взгляд. Вопросительно вскинул бровь.

- Ты рисуешься, Каримов?

- Вот еще. Ума не приложу, зачем мне это надо.

- И правда, – смутилась Соня. Он мог поклясться, что почувствовал это ее смущение. И неуверенность, и…

- Сонь…

- Ммм? – пробормотала она, и себе выбираясь из кровати.

Он хотел ей сказать, что рисовался. Еще как рисовался, но это было так глупо! Ему ведь не восемнадцать! Он взрослый, состоявшийся, неподъемно богатый мужик. Стоит щелкнуть пальцами – любая у его ног. Любая… А с Соней… он ничего не знал наверняка. Он не был уверен даже, что его ужимки зачтутся в плюс.

- Да так… Не бери в голову. Я в душ, и за Кариной. Тебе что-нибудь надо привезти?

- Мои вещи… Но это, наверное, потом, вместе съездим.

- Ага. Может быть, завтра.

Амир одевался, когда у Софии зазвонил телефон. Он прислушался. Голос его женщины доносился из спальни еле слышно, и Каримов, беззвучно ступая, подошел чуть ближе.

- Привет, – говорила она на отличном английском. - Да-да, я знаю, что волновался. Извини. Я в суматохе забыла зарядить телефон.

Ненадолго Соня замолчала, видимо, слушая собеседника. Амир приблизился еще на шаг и выглянул из-за двери. Соня стояла, облокотившись на трюмо, и озабоченно потирала висок. Одной ногой она прочно упиралась в пол, вторую, поврежденную, чуть вытянула. У нее были красивые ноги, он провел часы, лаская их и целуя. Но прямо сейчас Амиру хотелось их повыдергивать! Как она смела… как могла говорить с этим… в их доме?

- Нет, нет! – вдруг закричала она, потом заполошно оглянулась и снизила тон. - Зачем приезжать, Джек? Со мной все, и правда, в полном порядке. К тому же, я не планирую отрываться от работы. Что? Сроки? Я не знаю… Через неделю у меня осмотр... Прилечу сразу же, как только гипс заменят лонгетой… Что? Нет! Дорман в курсе, конечно, они не слишком довольны, но выразили сочувствие и понимание…

Амир вышел из гардеробной и, что есть силы, захлопнул дверь. Соня вздрогнула, поворачивая голову на звук. Трубка, зажатая в безвольную руку, сползла вниз по шее, пока они с Амиром сплетались взглядами – Соня опомнилась далеко не сразу. Выругалась едва слышно и продолжила беседу чуть подрагивающим от напряжения голосом.

- Прости, я не расслышала, что ты сказал? Ах, скайп… Знаешь, это не слишком удобно. Я не очень хорошо выгляжу, и вообще… - бормотала невпопад, взвинченная яростью, плещущейся во взгляде Амира.

Соня еще что-то говорила, отвечала что-то, но если бы ее попросили повторить – она бы вряд ли смогла. Попрощалась с взволнованным Джеком скомканно, кое-как, и замерла, без сил опустив трубку.

Что она наделала? Зачем? В чем она хотела разобраться?! В очевидном? Она же… предала ни в чем не повинного человека. И пусть ничего непоправимого еще не случилось, но разве не к этому все шло?

Он ведь уже однажды сломал твою жизнь, Ковалевская! Так какого же черта, Соня?! Что… ты… творишь?!

- Не смей! – раздался короткий приказ. Соня неуверенно обернулась.

- Что?

- Не смей сожалеть. Он никто! Никто для тебя.- Неправда! – тряхнула девушка головой.

- Тогда почему ты здесь?