Притчи

— Что ж, слушай, — сказал Серый. — Орки были детьми эльфов. Эльфы были слабыми, глупыми, изнеженными созданиями, которые жили недолго и порождали мало потомства. Тогда они обратились к нам, чтобы мы сделали их потомство сильным, умным и плодоносным. Мы справились с этой работой, но забыли об одной мелочи: изменить представления потомков эльфов о прекрасном. Их тела стали сильнее, их головы — крепче, но образ совершенного тела у них остался прежним. Поэтому прекрасными они считали только своих родителей, которые выглядели иначе, чем они. Себя же они ненавидели и презирали, с каждым новым поколением всё сильнее и сильнее. Орки молились на портреты своих прародителей, читали старинные стихи, восхваляющие их, забыв, что эти существа всего лишь порхали с цветка на цветок, их сдувало ветром, и век их был не дольше века бабочек…

— Но почему вы нам это не сказали? — орк утёр мохнатой лапой внезапно выступивший пот со лба.

— Вы не хотели верить, — ответил Алый, — и не хотели слушать. Вы сочинили сказки о могущественных эльфах, которые во всём превосходили ваше племя, были сильными, отважными и жили почти вечно. И поверили в эти сказки. Дальше вы создали так называемое «искусство» и «культуру». Всё это возникло из биологической ошибки, из тоски по образам предков, которых уже нет больше. И чем выше поднималась культура орков, тем больше они ненавидели себя… Дальнейшее ты знаешь.

— Что до меня, — ухмыльнулся Раррог, — ко мне это не относится. Я орк, и этим очень доволен. Что ж, бабёнки меня не очень-то любят, но у меня сильные руки, и я не спрашиваю, хотят они меня или нет. Мне и подавно всё равно, с кем тешить похоть, тем более сейчас, когда я стану царём всех орков. Я велю сжечь все изображения эльфов и все сказки о них. Нужно жить своей жизнью.

Он небрежно кивнул магам и, повернувшись, пошёл прочь.

6.

— Пожалуй, пока всё, — сказал Сер Алый, протягивая руку коллеге.

— Хорошо сработано, — сказал Ал Серый, пожимая руку.

Откинув капюшон, волшебник посмотрел на труп молодого орка, валяющийся у его ног. Поддел его носком сапога и перевернул на спину.

— Они уже начали превращаться, — сказал Алый.

Лицо молодого орка и в самом деле было странным. Клыки не торчали, скулы почти не выпирали. Черты лица были грубыми, но сквозь них проступало что-то другое.

— Ещё одно поколение, и среди них появились бы первые эльфы, — заметил Серый.

— Надеюсь, они все полегли здесь. — озабоченно заметил Алый.

— Не обязательно, — пожал плечами Серый. — Сколько-то их осталось по домам, не пошло на войну… Ничего, старина Раррог над ними поработает. Прихлопнет всю эту культурку, оставит только грубый материализм. Нет никаких эльфов, все вымерли. А народившихся эльфят будут просто бить, чтоб рожи соответствовали стандарту — с удовольствием добавил он.

— Пожалуй, — задумчиво добавил Алый, — надо бы подсунуть ему государствообразующую идею. Состоящую в том, что свободные орки всё это время жили под эльфийским мороком.

— Двусмысленно, — оценил Серый. — Даже трёхсмысленно, и каждый следующий смысл…

— Вот именно, — сказал Алый. — Вот именно.

И эльфы захихикали в бороды.

)(

Ебать ту Люсю

10 июля, 2009

Надцатого мартобря, ближе к осени, в один далеко не прекрасный день, в ужасный час, в скорбную минуту, простой российский пенсионер, обитатель Нерезиновой, подняв голову от счетов за свет и квартиру, шаркающей некавалерийской походкой дошёл до кухни, преклонил колени перед духовкой, включил газ и, кряхтя, сунул туда седую голову. Дышать вонючим газом было противно, и к тому же и помогало от жизни слабо. Пришлось потерпеть минут пять без малого — и это ещё спасибо слабенькому здоровьичку.

В тот же самый день, час и даже минуту, — если перевести время на московское, — когда пенс испустил дух, скандально известный бизнесмен российского происхождения, расположившийся на отдыхе в своём испанском доме, зачем-то пустил себе пулю в голову. Эта смерть наступила мгновенно.

Он, разумеется, не знал, что как раз в тот самый момент некий весьма уважаемый специалист в специфической области знаний, между прочим, профессор, капнул себе в стопку бесцветной жидкости из пузырька, разбавил это дело водкой и выпил за упокой. Упокоился он секунд через десять.

Тогда же, с разницей минуты в полторы, известный политический деятель, неумело перекрестившись, спрыгнул с табурета. Верёвка выдержала, но петля была сделана небрежно и шейные позвонки не сломались. Умирать пришлось от удушья — медленно и негигиенично.

Несколько ранее, на другой стороне земшара, ещё один человек отправил свою душу в последний путь, проломив бампером «крайслера» ограждение моста. Также пострадали двое рабочих, которые были вообще ни при чём.