Пристанище Отд..ха

Вся еда лежала слева от входа со ступенек – в главном зале. Я сидел в другом, который был справа от входа.

Но заинтересовал меня третий. Который прямо от ступенек. Его открывали лишь при большом количестве посетителей.

А сейчас там было темно.

Я пошёл к окну основного зала, противоположного третьему. Увидеть что-либо мне мешали занавески.

Я распахнул их и отошёл на пару метров. На стекле хорошо очерчивались все детали зала, в котором я был – это были столики с гарниром, разными видами мясных блюд, от приготовленных на пару до жареных; мой любимый столик с нарезкой, столик с подносами и с белыми тарелками.

Дальний зал был лишь тёмным, непонятным пятном. Таким же тёмным, как улица по ту сторону стекла.

Я отошёл на два шага назад и, развернув фотку на телефоне, сделал пару селфи, стараясь выбирать кадры так, чтобы туда не попали люди.

Мало ли. Возмущаться станут.

Подошла администратор зала. Стройная, молодая рыжая девушка в форме (ну, не полицейской) – белая рубашка и чёрная юбка.

– Молодой человек, фотографировать ассортимент предлагаемых блюд запрещено.

– Хорошо, извините пожалуйста, – я окинул её быстро взглядом, чтобы ретироваться, и нашёл спасение на запястье. – У вас красивый браслет!

Эта фраза в дополнении с улыбкой вызвала нужный эффект. Ирине (судя по бейджику) стало приятно.

Я похвалил себя за то, что не выбрал тактику «оправдываться» и подошёл к окну задёрнуть занавески.

Тут что-то в нём резко мелькнуло. Машинально, мои ноги дёрнули меня назад – я зацепил бабушку.

Обернувшись, я схватил её за руку и помог устоять.

– Простите пожалуйста, вы не ушиблись?

– Под ноги смотреть надо, сынок!

Ох и бесит меня эта манера называть всех подряд «сынками».

Прокручивая ещё раз тот момент, когда я испугался, я понял, что то –голубь, пролетевший сильно близко к стеклу.

Таких, кстати, сидело несколько на скосе.

Мне удалось наконец задёрнуть полупрозрачную тюль.

Я набрал щипцами несколько ломтиков сыра, заварил чай и вернулся за свой столик.

С него уже успели убрать грязную тарелку. Шустро.

После ужина я вытащил на улицу ноутбук, сел на лавочку под корпусом и стал обрабатывать фотографию.

Обрезав основной зал, который превратился бы в ослепительно яркое пятно, я стал высветлять дальний.

Осталась треть моего лица и тёмный зал.

Я провёл бегунок яркости вправо.

Ничего. Только столики и стулья.

Слегка разочарованный, я вышел из фотошопа, сложил ноутбук и ушёл к себе в номер.

Глава 7

Изрядно вымотавшись после местной вечеринки, я провёл совершеннолетнюю Катю в номер (оказалось, мы живём в одном корпусе, лишь на разных этажах) и вернулся в свой.

Быстро покупавшись, я расстелил кровать и лёг спать, поставив будильник на пол восьмого утра.

На всякий случай.

Мне начал сниться сон, с искажением повторяющий сегодняшние события. Я снова отдёрнул занавеску, затем сделал селфи…

Наверное, на высветленной фотке снова будет мелкая Катя.

Ко мне подошла Ирина, только она была на лет тридцать старше и от этого утратила свою красоту.

Я не ответил ей комплиментом на замечание.

Тут резко появился голубь. Он не пролетел близко к окну, как это было тогда. Он врезался в стекло.

Послышался треск.

И я проснулся.

Шарк, шарк…

Щелчок входной двери.

Моё тело парализовало. Я лежал, не двигаясь.

Она была. И что-то делала.

В голове прокрутился сон.

Треск стекла.

Мой взор упал на зеркальные дверцы шкафа купе.

Я попытался пошевелить рукой. Она слушалась, но как будто не моя – странное чувство, будто она шевелится, когда ты захочешь, но не так, как ты захочешь.

– Неужели я боюсь подростка, с которым я так хорошо ладил?

Мои слова прозвучали чужим голосом. Но, обретая уверенность, я стал осознавать, что всё это проделки страха.

Мне удалось встать. В зеркале появилось полунагое тело двадцатидевятилетнего парня, с густыми тёмными волосами и подтянутыми мышцами ног.

Я стоял в шортах, холодный воздух тянул с окна.

Мне захотелось надеть футболку.

Для этого нужно было открыть шкаф.

Ноги опять стали неметь.

Сопротивляясь страху, я сделал шаг вперёд.

Всего лишь аккуратно открыть шкаф.

Я сделал второй шаг, и, ещё не став ногой на пол, коснулся двери с зеркалом.

И тут оно осыпалось. Одновременно, нога стала на мокрое пятно, и я, поскользнувшись, упал на груду битого стекла.

Мне стоило больших усилий сдержаться от громкого мата.

Боль пронзила меня, как слова «ты мне просто друг» ранят подростков.

Я поднялся, аккуратно поставив руки на пол.

Вдоль до двери в общий коридор тянулись мокрые разводы грязи от тапочек.

Ну ладно грязь – засосало девочку в мулистом слое. Но зачем ей нужны были тапки?

Включив свет, я аккуратно вытащил осколки и обработал рану зелёнкой, затем сделал с помощью эластичного бинта и марли подобие корсета.

Спустя несколько минут кровь остановилась.

Я постепенно открыл дверцу шкафа – пару мелких осколков треснули под её колёсиками – надел футболку и взял телефон.

На фотографии зеркала тоже не было.

Треск мне не послышался.