Пристанище Отд..ха

Калитка была закрыла на старый ржавый замок. Уверен, что, имея ключ, я бы не помог себе в этой ситуации.

Поэтому, перекинув камеру за ремень через плечо, я перелез и оказался внутри.

Сова испуганно спрыгнула с ветки разросшегося дуба. Не успел поймать кадр…

В голове маячили картинки местности – такой, какой она была когда-то.

Плитка без пробившийся между травы…

Аккуратно стриженные кустики, превратившиеся сейчас в кусты–гиганты выше меня.

Слева от меня находилось здание. Окна были выбиты – в траве виднелись осколки стекла. Старые деревянные двери с трудом держались на петлях.

Вход на первый этаж был закрыт, но я могу залезть через окно, если захочу найти там что-нибудь интересное.

На второй этаж вела полуразрушенная лестница из бетонных ступенек; во многих местах его кусков не хватало, и взору открылась торчащая арматура.

Я напряг память, но не вспомнил, как выглядел этот корпус. Я не в нём проживал, Катя тоже.

Вокруг царила тишина захолустья. Где-то чирикали воробьи, гуляющий ветер раскачивал листья и ветки…

Ни души.

Я полез на старую лестницу, достав фотоаппарат. Левая рука пыталась нащупать несуществующие перила; правой я пытался хоть как-то удержаться за стену.

Но ступеньки меня выдержали. Моему взору открылся длинный сквозной коридор; по обе стороны просветами в стенах выделялись проходы в комнаты.

Я сделал несколько фотографий и, убедившись, что они получились чёткими и не слишком тёмными, пошёл вдоль по коридору.

Синяя краска лущилась на потрескавшихся стенах; торчала черная обмотка от проводов – саму проводку выдолбили из-под слоя штукатурки; у стены стоял старый запачканный стул; вокруг под ногами лежали обломки стен, измельчённые чьими-то ногами…

Значит, здесь был не только я. Возможно, тут появлялись и другие авантюристы с рядом лежащих баз отдыха.

Я прошёл мимо туалета – вряд ли кому-то будет интересно фотография такого.

Мне послышалось, что в комнате впереди что-то стукнуло.

– Здесь есть кто-нибудь?

В ответ мне послышалось лишь эхо, доносящее «кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь».

И снова стихло.

Я заглянул в комнату, откуда издавался шум.

Тихо и пусто. Лишь поломанный диван, который не смогли унести – да и зачем он нужен был…

Я зашёл внутрь, и, став возле окна так, чтобы не загораживать свет, запечатлел диван под разными ракурсами.

Белые стены оставались целыми, только трещины кое-где выдавали возраст.

А пятнадцать лет назад здесь были восторженные разговоры по ночам, люди отдыхали от суеты повседневной жизни; дети засыпали для того, чтобы раньше встать и побежать купаться; старики засыпали и ранним утром выходили гулять на территорию и на пляж, когда все остальные оставались досыпать.

Я выглянул в окно. На улице по-прежнему тихо. Да и с чего там чему-то произойти?

В коридоре послышался такой же стук.

Покинув комнату, я вгляделся в него.

Ничего, что могло бы издать звук.

Меня это стало немного раздражать, и я готов был обшарить все комнаты, чтобы прогнать шумящую птицу или ещё что-нибудь подобное.

Но что-то меня сдержало, и я передумал. Вероятно, большое количество однотипных помещений.

Пофотографировав пару других комнат, я отметил про себя, что вечернее солнце садилось.

Остаться в мраке на заброшенной базе отдыха я никак не желал; а если ещё куда-то пойду, то увлекусь и застряну надолго.

Сегодня я сходил, чтобы разыграть аппетит; завтра, послезавтра посвящу именно посещению «Пристанищу Отдыха».

Кажись, именно так эта база отдыха называлась. Хотя, для меня она была пристанищем воспоминаний.

Я уже почти вышел на лестницу, как увидел на дереве сову.

Моя коллекция пополнилась ещё рядом фотографий.

Буйно живущая, яркая природа в просвете для окна и серые стены заброшенного здания.

Так мы ограничиваем себя, не выходя из дому.

Глава 3

Просидев до часу ночи с ноутбуком, я выбрал лучшие фотографии, отредактировал их и скинул своему другу – похвастаться.

Утром я проснулся и первым делом взял в руки телефон. Мне не терпелось прочитать, что он мне ответил. Но, к моему сожалению, тот ещё не заходил в сеть.

Я глянул на часы. Без пятнадцати. Завтрак начинается в восемь.

Осознав две вещи: то, что другу рано звонить и то, что у меня лишь малость времени привести себя в порядок, я быстро умылся, застелил кровать, оделся и вышел на улицу.