Стример взял рюкзак в свободную руку – за что в следующий миг я оказался ему благодарен – и выбежал в проход.
Тут стена слева полетела на него. Да, просто свалилась, как от удара огромным молотом. Влад упал и выронил то, что было в руках.
–
Послушавшись, я бросил его под неподъёмными обломками и побежал вперёд.
– Ты сделаешь это… – выдавил Влад тихим голосом.
–
Я едва успел послушаться – камень полетел над головой, слегка поцарапав кожу. Слева стоял
–
Я повернул и выбежал прочь из здания.
–
Ещё секунда, и меня бы привалило стволом дерева.
Упавшее растение с грохотом ударилось в серое здание, разломалось на две части и легло на землю. Я едва успел залететь в соседнее окно и оказался в маленькой комнатке.
Именно залететь, потому что ветер дул со страшной силой.
Из неё был выход в какой-то узкий коридор, но мне был указан другой путь.
В углу потолка надо мной раздался стук. Я подбежал к оконному проёму, схватил одну из сломанных веток и ткнул ей в надломанное место.
Куски плит с торчащей арматурой посыпались вниз. Я спрятал телефон с трансляцией в карман, надел рюкзак на спину, стал на обломки и прыгнул вверх.
Руки схватились за пол, я подтянулся и оказался на втором этаже в коридорчике.
Зал мёртвых был прям передо мной. Он был тёмным из-за отсутствия окон в стенах.
Я сделал два скорых шагах и оказался вновь в этой ужасной комнате. В глаза бросился кирпич, который неестественно торчал из стенки.
Но только на видео. Вживую он лежал, как все.
Прям как в той задаче, на которую трудно ответить.
Сейчас я собирался переключить стрелку, доставая растворитель и банку краски. Телефон я положил на пол – и заметил, что на трансляции ничего не видно.
Не вязалось одно – я стоял у входа, сюда добивал свет. Камера ничем не была накрыта.
– Здравствуй, Лот.
Мёртвый голос позади заставил меня застыть. Силуэт пришёл ко мне. Подкрался.
– Камера не барахлит. Дверь лишь кажется открытой. Только ты попробуешь выйти…
«Ты сделаешь это…»
Мне стало больно от того, что я вспомнил эту фразу.
– Трансляция ничего не решает. Как только вы её запустили, она отключилась. Мы перебили интернет.
Я присмотрелся. Телефон, казалось, просто завис. Иконки мобильного интернета действительно не было.
– Хочешь поразговаривать со мной?
Я обернулся. Из-под капюшона на меня устремилась пара чёрных, злостных глаз. Губы сошлись в сдержанной улыбке.
– Это ты был у меня дома?
– Следил за тобой. Я хотел запереть тебя в номере и выведать, что ты узнал от Влада и где он сейчас.
– Он сказал всё, чтобы я был сейчас здесь.
– За это я ему очень благодарен.
Силуэт стоял, опустив топор. Я был уверен, что он вскинет его прежде, чем получит удар от меня.
– Как мне к тебе обращаться?
– Я – дух.
– И это моё пристанище.
– Так ты мёртвый или нет?
Он смотрел внимательно в меня, будто пытаясь что-то прочесть.
– Двуликий. Так тебе будет понятно. А здесь я решаю судьбу каждого мертвеца, поэтому и считаюсь главным духом.
– А для чего ты это делаешь? Неужто типичный злодей?
– Ни в коем случае, – запротестовал он. – Я лишь даю свободу. Освобождаю от тяжелого тела… Ты ж читал «Маленького Принца»?
Произведение мне было знакомым, но вот отсылку к нему я не понял.
– Да, читал. Но разве это свобода, когда ты не можешь далеко отлететь от Пристанища? Когда ощущаешь нужду убивать новых и новых людей?
– Это наоборот, правильно. Призраком жить лучше, чем во плоти. Нет зависти, любви, гнева…
Я ему не поверил, вспомнив, как призрак Кати выражала свою ревность. Или это лишь игра?..
В любом случае, если из мёртвого тела вылетает призрак, то рано или поздно все мы проходим это перевоплощение. Зачем ускорять этот процесс?
–