— Но я хочу столько масла! — Найл заявляет, ухмыляясь.
— Тогда, если у нас будет больше масла, мы должны избавиться от других ингредиентов, — небрежно говорю я, медленно продвигаясь к мешку с мукой.
— Нужно избавиться от других ингре-…? — Найл замолкает на полуслове, когда я хватаю мешок с мукой и поднимаю бровь.
— Неа, любовь. Пожалуйста, Соф. Ты этого не сделаешь… Ты…? Нет! — прежде чем Найл успеет что-нибудь сделать, я хватаю горсть муки и бросаю в него, придавая ему напудренное белое лицо… — Ты… — его нос и рот полностью закрыты. — Это война! — Найл кричит на меня, прежде чем взять другой мешок муки, отбрасывает мою поварскую шляпу в сторону и полностью опустошает его на мою голове. — Упс, — озорно ухмыляется он, пятясь.
— Посмотри, что ты сделал с моими волосами! — я громко стону, показывая ему клочки белого порошка. Его лицо ясно говорит: Ты сама напросилась.
Я достаю яйца из холодильника.
— Время расплаты, — говорю я, прежде чем прыгнуть на него и расколоть два на его волосы. Липкая жидкость повсюду, капает ему в лицо. Он реагирует быстро, швыряя пакет молока мне в лицо. Слава Богу, у меня есть фартук.
Наше подшучивание продолжается, и мы полностью разрушаем кухню, не заботясь ни о чем вообще.
— Нам нужно убраться, пока мальчики не проснулись, — выдыхает Найл, когда у нас заканчиваются патроны, все еще посмеиваясь. Он подходит ко мне. — У тебя мука на губах, — говорит Найл, глядя на мои губы. Я поднимаю руку, чтобы вытереть ее, но он останавливает меня. — Позволь мне помочь тебе с этим, — говорит он прежде, чем поцеловать. Я целую в ответ, углубляя поцелуй и приближая его ко мне.
Найл хватает меня за бедра и поднимает на столешницу, вставая между моих бедер, не прерывая поцелуя. Его руки исследуют мое одетое тело, и скользят в мои спортивные штаны. Он громко стонет мне в губы и слегка приподнимает бедра, когда понимает, что на мне нет нижнего белья. Его пальцы скользят по моему клитору, дразня меня.
— Найл, мы должны убраться, — я качаю головой, вытаскивая его руку из моих штанов.
— Что здесь происходит? — хриплый голос прерывает. Найл прячет руки за спину. Я поворачиваю голову к источнику звука и вижу очень усталого Гарри, скрестившего руки на груди и прислонившегося к дверному косяку кухни. Он приподнимает бровь.
— Просто немного готовим, — говорю я, оглядываясь на Найла.
— Конечно, — понимающе отвечает Гарри. — Держу пари, именно поэтому на кухне такой беспорядок?
— Я уберу, — выдыхает Найл, потирая затылок.
— И пока ты это делаешь, я собираюсь вымыть Софи наверху, — кивает Гарри. Мои глаза на секунду встречаются с глазами Найла, прежде чем Гарри оттаскивает меня. Хм… Я чувствую запах ревности.
Британец быстро, но бесшумно тащит меня наверх, заталкивает в ванную и запирает за собой.
— Зачем запирать дверь, если у каждого есть ключ от каждого замка? — спрашиваю я, прежде чем Гарри грубо заставляет меня замолчать. Я не отвечаю на поцелуй, чувствуя что-то неправильное в его поведении. Он прижимается своим весом к моему, заставляя меня отступить и прижаться к двери. Я отталкиваю его. — Гарри! Что случилось?
— Прекрати говорить своим прекрасным голосом… Это может сэкономить нам время, — стонет он. Его похотливые остекленевшие глаза встречаются с моими всего на несколько секунд, прежде чем он снова прижимается губами к моим. Гарри похвалил мой голос? Не мое тело? Ладно, здесь определенно что-то не так.
— Гарри! Стой! — умоляю между его лихорадочными поцелуями.
— Нет, — отвечает он, целясь мне в грудь. С вновь обретенной силой я отталкиваю его.
— Что с тобой?! — восклицаю я. Вау, Соф. С каких это пор ты так заботишься о его здравомыслии?
Он снова хочет поцеловать меня, но я снова отталкиваю его. — Гарри Эдвард Стайлс! — кричу я. — Что случилось? Скажи мне, и тогда, может быть, я смогу это исправить!
Вот опять, Соф… Ты разыгрываешь карту заботы.
— Ты не имеешь права указывать мне, что делать! — парирует он, хватая меня за запястья и с легкостью поднимая их над головой. — Я здесь главный! — держа их в одной руке, другая снимает с меня рубашку и кофточку, слегка отряхивая остатки нашей с Найлом стычки. Оставшись топлес, Гарри по очереди гладит мои груди, медленно скользя большим пальцем по соскам.
— Ты прекрасна… Ты знаешь это, правильно? — он бормочет, утыкаясь носом мне в шею. Его хватка сжимает мои запястья, когда я не стону, как обычно.
— Гарри! Ты делаешь мне больно! — я жалуюсь.
— Хорошо.
Я борюсь в его объятиях, чувствуя, как его пальцы слишком сильно впиваются в мою кожу. Сильнее, чем обычно. Не хорошо.
— Ты разыгрываешь злость?! — я понимаю. Если бы это было из ревности, ситуация была бы другой. — Хазза… Что случилось? Кто тебя обидел?
Кудрявый мальчик смягчает свои действия, но не отвечает, целуя везде, куда могут прикоснуться его губы.
— Кто тебя обидел, Гарри? — повторяю медленно.
Гарри смотрит мне в глаза.
— Девушка причинила тебе боль, верно? — я говорю тихо.