Prisoner of my Own Body (ЛП)

— Моя вина? Как это могла быть моя вина? — сердито отвечаю я. — Верно, я приклеилась к кровати, потому что это я ушибла бедра, да?! Гарри, ты был слишком резок прошлой ночью! — кричу я в ответ, находясь на грани слез.

— Мы предупреждали тебя о попытке побега. Ты заслужила то, что получила…

Луи придвигается ближе, обнимая меня, пытаясь утешить. Даже Зейн и Лиам стреляют в Гарри взглядами.

Гарри раздраженно вздыхает, проводя рукой по волосам, в то время как я трясущейся рукой хватаю вилку на подносе и копаюсь в еде.

Они замолкают, когда я осторожно набираю кусочек блинчика и кладу его в рот. Мальчики выжидающе смотрят на меня, пока я жую, позволяя вкусу задержаться во рту на несколько секунд, прежде чем проглотить.

— Ну и что? — спрашивает Лиама.

— Хорошо, — пожимаю я плечами, откусывая еще кусочек.

Мальчики продолжают смотреть на меня, пока я доедаю еду на подносе, болтая о пустяках.

Вскоре я заканчиваю есть, облизывая губы в знак признательности.

— Софи, мы можем поговорить наедине? — спрашивает Гарри. — В моей комнате? — добавляет он.

— Сегодня я не встану с кровати, Гарри. Я не могу ходить, помнишь, тупица? — я бормочу последнее слово, но Найл и Луи слышат его, кашляя в ответ.

— Хорошо. Парни, убирайтесь, — бросает Гарри.

Найл обнимает меня. — Я буду у двери, если что-нибудь случится, выкрикни мое имя, хорошо? — он шепчет мне на ухо, прежде чем поцеловать в макушку и оставить наедине с кудрявым дьяволом.

Дверь закрывается, и Гарри вздыхает, переводя свой внимательный взгляд на меня.

Я ловлю себя на том, что на секунду проваливаюсь в его сочные зеленые глаза, прежде чем выйти из транса.

— Итак, чего ты хочешь? — сердито рявкаю я, скрестив руки на груди.

— Я хочу извиниться за то, что был таким бессердечным вчера, — говорит он, балансируя словами, медленно приближаясь ко мне, пока его руки не оказываются по обе стороны моих ног, его лицо в дюйме от моего. Мое дыхание прерывистое и неконтролируемое, когда он продолжает, его близость беспокоит меня.

— Ты заслужила какое-то наказание, но оно не должно было быть таким суровым. Я сожалею, что потерял контроль над своими действиями, — заканчивает он, его глаза скользят вниз к моим губам в течение нескольких секунд.

Я ищу в его зеленых глазах насмешку, но не нахожу.

— Извинения приняты, — фыркаю я.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но в последний момент я поворачиваю голову, и он целует меня в правую щеку. Он отстраняется.

— Убирайся, пожалуйста, — требую я, глядя куда угодно, только не на него.

— Нет, нет, — отчитывает он. — Я хочу примирительный поцелуй, — говорит он, снова наклоняясь.

— Ты можешь поцеловать меня в задницу, — раздраженно извергаю я, отталкивая его от себя.

Его лицо меняется с игривого на раздраженное слишком быстро.

— Найл! — кричу я. Мой ирландский спаситель влетает в комнату.

— Гарри, твое время истекло… Она была достаточно мила, чтобы позволить тебе поговорить с ней наедине, поэтому, пожалуйста, уходи, — спокойно говорит он, отрывая Гарри от меня. Гарри отмахивается от него и выходит из комнаты, кипя от злости, хлопнув дверью. Найл недоверчиво качает головой, прежде чем снова лечь со мной в постель.

— Спасибо, Найл, — бормочу я, прижимая его к груди. — Я твоя должница.

Он целует меня в макушку. — Значит ли это, что мы теперь на дружеском уровне? — спрашивает он с надеждой.

Я тихо смеюсь и киваю. — Да. Я предполагаю, что это так.

— Итак, что ты хочешь делать сегодня, любовь?

— Не знаю… Посидеть, посмотреть телевизор. Разговаривать, играть в настольные игры и все такое.

— Прекрасно! Я схожу за этим, — отвечает он. — Вот, — добавляет он, передавая мне пульт от телевизора. — Пока я этим занимаюсь, переключи несколько каналов. Это займет всего пару минут, — заканчивает он, целуя меня в нос.

Я не отрываю от него глаз, пока он выходит из моей комнаты в третий раз за сегодня, насвистывая мелодию. Я вздыхаю, прежде чем включить телевизор и переключить каналы.

Ничто не привлекает моего внимания, поэтому я ставлю аквариумный канал, который автоматически заставляет меня думать о моем отце. Разноцветные рыбки, плавающие на экране, возвращают меня на несколько лет назад, когда мы с мамой сидели в гостиной и смотрели на них с обожанием. Я помню голос моего отца в моем ухе, обещая, что он и я пойдем плавать с красочными рыбами, как те, на экране, в один прекрасный день. Но потом настал ужасный день, когда ему по какой-то причине пришлось уехать в Австралию, и он не вернулся. Ни сообщений, ни звонков, ничего. Он полностью вычеркнул меня из своего мира, оставив наедине с мамой, которая, очевидно, не могла любить меня с тех пор, как продала напыщенным мальчикам.

Я чувствую, как слезы слегка жгут мои глаза, когда они начинают тихо падать по моему лицу. Я хватаю подушку, утыкаюсь в нее лицом, пытаясь забыть, сколько боли это мне причинило. Вот почему я построила вокруг себя стены, чтобы избежать новой боли. Но Найл пришел и разбил их на куски…

— Найл, почему ты такой милый? — бормочу я, громко всхлипывая в подушку. Я шмыгаю носом и выключаю телевизор, вытирая лицо рукавом.