Пришелец в земле чужой

— Думаю, что нет. Единственная человеческая черта у Майка — это желание всем нравиться. Я хочу, чтобы ты понял, насколько это у него серьезно. Я согласился стать ему братом по воде, когда я еще этого не понимал — и вот, мне пришлось решать все его проблемы. Если ты хочешь побрататься с Майком, ты должен подумать, способен ли ты не лгать ему, не учить его дурному, не оставить его в беде. Хорошо подумай.

— Именно этим я занимался весь день. Скажите, Джубал, чем вас Майк приворожил, почему вы захотели ему помочь?

— Невинностью. Честностью. Тебе, наверное, еще не приходилось встречать честных людей? Майк еще не вкушал плодов от древа познания Добра и Зла… и мы не знаем, чем он дышит. Я думаю, ты не пожалеешь, что побратался с Майком. Мы, кажется, собирались выпить.

— Не могу найти штопор.

— Опять техника… Возьми стаканы — они стоят за «Анатомией меланхолии».

— Знаю.

— Пропустим по стаканчику перед тем, как начать серьезно пить.

Дюк достал стаканы, Джубал налил и провозгласил.

— Выпьем за алкогольное братство, более привычное трепетной человеческой душе, чем всякое другое!

— Ваше здоровье!

Джубал опустошил стакан и крякнул:

— Э-э-х, хорошо! Предложи Майку брудершафт, Дюк, пусть узнает, как хорошо быть человеком. Стакан вина — и ты уже Бог! Ближняя! Почему эти девчонки исчезают именно тогда, когда они мне нужны? Ближняя!

— Я ближняя, — сказала Мириам с порога, — но…

— Мы остановились на словах «мой мальчишеский характер».

— Я закончила этот рассказ, пока вы болтали с Генеральным Секретарем.

— Тогда ты больше не Ближняя. Отправь его в редакцию.

— Может, прочитаете? Я все равно буду его переделывать — после того, как мы с Майком сблизились, я получила новое видение событий.

Джубал поморщился:

— Дитя мое, такие вещи и писать-то грешно, не то что переделывать в угоду прозе жизни. Девочка, правдивый рассказ должен быть выдуманным до последней буквы.

— О’кей, босс. Энн зовет всех во двор закусить.

— О, это очень кстати. Джентльмены, вы не против?

Общество дружно принялось пить, заедая спиртное рыбой и всякими скандинавскими штучками. Джубал предложил Майку бренди. Тот выпил и вскоре почувствовал возбуждение. Проанализировав причины возбуждения, Майк добавил к этиловому спирту кислород и получил воду с глюкозой.

Джубал, наблюдавший за воздействием спиртного на организм Человека с Марса, увидел, что тот сначала опьянел, а затем очень скоро полностью протрезвел. Джубал удивился и предложил Майку еще бренди, от которого Майк не мог отказаться: брат предлагает. Майку пришлось выпить внушительное количество бренди, прежде чем Джубал понял, что напоить Человека с Марса допьяна невозможно.

Чего нельзя было сказать о самом Харшоу, хоть он был опытный выпивоха. Экспериментируя с Майком, он не забывал и о себе и к концу эксперимента стал соображать не так живо, как обычно. Желая выяснить, почему Майк не пьянеет, Джубал задал двусмысленный вопрос, и Майк, решив, что его спрашивают об исчезновении солдат Особой Службы, в котором он чувствовал себя виновным, начал восстанавливать события и извиняться. Когда до Харшоу дошло, о чем парень толкует, он поспешил остановить Майка.

— Сынок, я ничего не хочу знать. Ты все сделал правильно, — Джубал моргал, как сова. — Только не надо мне этого рассказывать. И никому не надо рассказывать.

— Не рассказывать?

— Ни в коем случае. Все было сделано великолепно, и объяснения ни к чему.

— Я не вникаю…

— Я тоже. Поэтому давай выпьем.

Стали прибывать репортеры; Джубал принимал их вежливо, приглашал выпить, закусить и отдохнуть, но к Человеку с Марса не подпускал и сам от ответов на вопросы уклонялся. Самых назойливых Ларри и Дюк бросали в бассейн. Некоторые обижались и уходили, а другие отряхивались и снова подступали к Джубалу с вопросами; их опять бросали в воду.

Уже стемнело, когда к Харшоу подошла Доркас и шепотом сообщила:

— Босс, к телефону.

— Спроси, что передать, и запиши.

— Поговорите лучше сами, босс.

— Ух, как я сейчас поговорю!

— Босс, это человек, с которым вы днем беседовали целый час.

— Что же ты сразу не сказала?

Джубал затопал по лестнице, пнул ногой дверь в кабинет и поспешил к телефону. На экране был какой-то чиновник, но, как только Харшоу вошел, показался Дуглас.

— Долго же вы идете к телефону!

— Господин Секретарь, это мой собственный телефон. Хочу — вовсе не подхожу.

— Похоже, это часто случается. Почему вы мне не сказали, что Кэкстон алкоголик?

— Алкоголик?

— Отъявленный. Его нашли мертвецки пьяного в кутузке где-то в Соноре.

— Рад слышать, что его нашли. Спасибо, сэр.

— Его арестовали за бродяжничество. Судить его мы, так и быть, не станем. Отдадим вам.

— Я ваш должник, сэр.

— О, это не одолжение, это урок. Я хочу, чтобы вы посмотрели на него, небритого и грязного, и понюхали, как от него пахнет.

— Когда его ждать, сэр?

— Машина вышла из Ногалеса минут десять назад. Скоро будет в Мэче, а еще через некоторое время у вас. Дадите пилоту расписку в получении.

— Обязательно.

— А теперь, господин адвокат, я умываю руки. Настала ваша очередь действовать. Я вас жду.

— Когда?

— Завтра в десять.

— И правда, чем скорее, тем лучше.