Пришелец и закон

— Вы полагаете. Понимаю. Теперь относительно кровавой отметины, которую вы назвали отпечатком ноги. Вы сказали, что она не совпадает с отпечатком, оставленным Келкадом возле Китайского театра Манна, не так ли?

— Да.

— Но это единственные отпечатки тосокских ног, с которыми вы могли работать, и вы дали показания о том, что отметина на месте преступления не совпадает с ними формой или размером.

— Ну, они не совпадают в точности, но…

— Не того же самого размера, сказали вы. Не той же самой формы.

— Не в точности той же.

— Таким образом, кровавая отметина на месте преступления может вообще не быть отпечатком тосокской ноги.

— О, перестаньте…

— Она не соответствует единственному образцу для сравнения, который есть в вашем распоряжении. Самое большее, что вы можете утверждать, это что она похожа на след тосокской ноги.

— Очень похожа.

— Примерно так же, как, скажем, Канада очень похожа на Соединённые Штаты. Похожа, но не тождественна. Кстати, об отпечатках ног у Китайского театра: там есть следы ног Гаррисона Форда. Вы сравнивали отпечатки его ног в цементе с реальными следами ног мистера Форда?

— Что? Нет.

— Там есть и Эдди Мерфи. Вы проследили за Эдди Мерфи и сравнили размеры и форму его реальных ног с отпечатками в цементе?

— Нет.

— Дик Ван Дайк? Том Круз? Джордж Лукас? Пол Ньюман? Вы проверили, насколько реальные следы их ног похожи на отпечатки в цементе?

— Нет.

— Цемент расширяется на жаре и сжимается на холоде, мистер Перес; именно поэтому в жаркую погоду тротуары иногда вспучивает. Даже если отметина на месте преступления и правда след ноги — в чём я сомневаюсь — тот факт, что её размер меньше измеренного вами на цементе у Китайского театра Манна, ничего не доказывает. Вы с этим согласны?

Помощница Зиглер, Трина Даймонд, решила, что пришло время и ей вступить в игру.

— Возражение! Риторика!

— Снимается, — сказал Дэйл, отвешивая короткий поклон в сторону миз Даймонд. — Теперь к вопросу о том, что случилось со сброшенной кожей Хаска. Вы заявили о том, что он вам сказал, что просто выбросил её.

— Это так.

— В мешок для мусора, вместе со всем остальным мусором.

— Так он сказал.

— Вы установили, на какую свалку вывозится мусор из Университета Южной Калифорнии?

— Да.

— Вы посетили эту свалку и попытались найти мешок, в котором находится сброшенная кожа?

— Да.

— Но вы сказали, что не нашли её.

— Я её не нашёл.

— Давайте секунду порассуждаем, лейтенант. Если бы вы нашли кожу, и она была бы чиста и без следов крови, ваше дело, надо полагать, просто испарилось бы, не так ли?

— Вовсе нет.

— На самом деле то, что старая кожа Хаска не была найдена — это лучшее, что могло случиться, не так ли? Вам не требуется проверять, соответствуют ли найденные на месте преступления ромбовидные объекты какому-нибудь отверстию на старой коже, возможно, оставленному выпавшей чешуйкой. И вам нет необходимости объяснять, почему она осталась чистой и без следов крови.

— Возражение, — сказала Зиглер. — Защита аргументирует свою версию.

— Отклоняется, — ответила Прингл, — но будьте осторожны, мистер Райс.

— Какого числа вы были на свалке, детектив?

— Я должен проконсультироваться с моими записями.

— Во время представления улик вы говорили, что это было двадцать четвёртого декабря.

— Звучит похоже на правду.

— Вы помните, какая тогда была погода?

— Сразу не вспомню.

— Ваша честь, я хочу приобщить к делу вот этот отчёт метеорологического центра Лос-Анджелесского аэропорта, в котором сказано, что день двадцать четвёртого декабря выдался необычно жарким — семьдесят пять градусов в тени[64].

— Миз Зиглер?

— Не возражаю.

— Приобщено.

— Семьдесят пять градусов в тени, — повторил Дэйл. — Легко представить, что вам очень не хотелось ковыряться в мусоре в такую жару.

— Я делал мою работу.

— А запах — не будем забывать про запах. Даже в обычный зимний день свалка воняет, детектив. В жаркий зимний день вонь, должно быть, сбивает с ног.

— Я такого не помню.

— Конечно, никто не может винить вас за то, то вы не стали тратить слишком много времени на разгребание отбросов под палящим солнцем — особенно если учесть, что это был, в конце концов, канун Рождества. Вы без сомнения торопились вернуться домой, к своей семье.

— Я произвёл тщательный поиск.

— Разумеется, вы обязаны это сказать, не так ли?

— Возра…

— Разумеется я обязан это сказать. Я нахожусь под присягой и обязан говорить правду.

Дэйл улыбнулся.

— Отличный ответ, детектив. Просто отличный. Больше вопросов не имею.

*20*

— Обвинение вызывает тосока по имени Стант.

Стант поднялся с одного из тосокских сидений, установленных среди мест для публики, и вышел через калитку в колодец перед кафедрой судьи Прингл.

— Клянетесь ли вы, — сказал клерк, — что показания, которые вы дадите по делу, рассматриваемому сейчас судом, будут правдой, всей правдой и ничем, кроме правды, и да поможет вам Бог?

— Клянусь.

— Огласите ваше имя.

— Стант. По буквам: Эс-Тэ-А-Эн-Тэ.