Пришелец

— Не, Макаров, давай пока вернёмся к тому, о чём я хоть что-то знаю. Вот например, коммунизм. Что он есть?

— Я тоже этот вопрос не очень хорошо представляю, — признался Макаров. Воспользуемся известной формулой — коммунизм — это общество, где реализован принцип: — от каждого по способностям, каждому — по потребностям. Кстати, принцип подозрительный. Я лично читал лишь одно произведение, где был изображён сколь-нибудь реалистичный образ коммунизма и коммунаров, таких, что не только смену общественных формаций могут организовать, но и чёрту рога пообломать. Только такие коммунары берут у жизни право на существание, «прорывая» старые классы как раскалённый нож масло. Остальные же умствования на эту тему, даже у тех утопистов, типа Ивана Ефремова, которого официальная пропаганда СССР превозносила как величайшего утописта нашего времени, не выдерживают «кинической критики». И выглядят хрупкими цветами, не способными не то что «нагнуть» ЗЛО, а просто отстоять у настоящего зла свой образ жизни. Настоящие же коммунары заставят умереть даже дьявола. Иначе им нет места в этой Вселенной.

— Итак, Бронштейн, что выберем целью своей деятельности?

— Я пока пас, — отреагировал Митя. В свете вскрывшихся обстоятельств, если ты конечно, надо мной не смеёшся, или не, как у вас говорят, «троллишь».

— Не смеюсь. Я у себя там, прочитал много книжек о «попаданцах». В том числе и на тему «прогрессирования СССР». Увы, если серьёзно стремиться строить, к примеру, тот же коммунизм, в том ключе, о котором я тебе рассказывал, как единственно жизнеспособном, материала я нашёл немного. Большинство книг было просвящено тому, как «укрепить советский тоталитаризм». При этом совершенно игнорировался тот факт, что затруднения СССР носили объективно-субъективный характер, и в последнем случае, реальные субъекты-проблемы СССР легко бы «нейтрализовали» в общем-то довольно «глупых» в необходимых вопросах «пришельцев».

— Нашёл даже историю о тебе.

— Обо МНЕ?! Я кому-то в твоё время был интересен?

— Был. Не нужно лишней скромности, ты мог стать ВЕЛИКИМ. И почти к этому подошёл…

— А что обо мне написали?

— Некий «Атоммаш». Увы, всего лишь очередная поделка на тему «попаданцев», выдержанную в «ура!» тоне.

— И что тебе в ней не понравилось?

— Ну хотя бы тот момент, что автор даже близко не был знаком с реалиями нашего, здешнего Киева. Кстати, я попытался реализовать его предложение — устроиться на работу в КФХМИ. Что получилось, ты сам видел. За исключением научно-популярной составляющей роман тот откровенно слаб.

— А что ты ещё читал, о «пришельцах», аналогичных тебе?

— Аналогичных не было практически. Почти все авторы если и использовали перенос в «черепок» аборигена, как вышло со мной, то сознание собственника тела… уничтожалось. Что кстати, хорошо свидетельствует о моральном облике тех, кто писал. Может, кроме автора «Атоммаша» и нашлась пара-другая авторов, выбравшая иной вариант взаимодействия исконного и пришлого разумов, но их я не видел. Что самое забавное, для «облегчения» «натурализации» на месте, и видимо, под действием остатков «человечности», иные предлагали «перенос» сознания в голову аборигена-идиота. Мол одним сумашедшим меньше… обществу лучше. И при этом как-то упускали из виду то, что в психа быть может и легче «вселится», но вот будешь ты с этим мозгом… тоже психом.

Ну и наконец, на нашем примере, видно, что перенос — дело сложное. Мозг человека формировался на протяжении сотен миллионов лет как «эготрон». То есть «трон для одного» хозяина тела. Очевидно, не я такой один с Алексеем в природе умные. Попытки «захвата готовенького» в природе идут с самого начала существования жизни. Так что мозг должен быть просто «пронизан» «приспособами» для «устранения» таких вселенцев.

— А почему у тебя вышло?

— Наверно потому, что соборная мощь компьютер и моего мозга оказались сильнее, чем содержимое твоего черепка. Впрочем, лишившись поддержки компа из будущего, я вполне могу «раствориться» в твоей личности.

— Давай вернёмся к «нашим баранам», внезапно мысленно произнёс Митя. К тому, какую стратегию своих действий мы должны выбрать.

— За образец для «строительства», я думаю, стоит попытаться взять коммунаров того автора. Кажется его звали Павел Кучер. Его коммунары, при всех недочётах, наиболее жизнеспособны.

— А какие они?

Макаров оставшееся до закрытия библиотеки время рассказывал Бронштейну о «попаданцах» в семнадцатый век. Уже дома Бронштейн, выслушав интересное, судя по его комментариям, повествование, предложил:

— Почему бы не издать этот роман сейчас?

— Можно попытаться. Но, боюсь, воспримут многие идеи, описаные там «в штыки». Ибо сейчас по факту многие «пламенные революционеры» понимают социализм фактически, как «гуманизированный феодализм». И себе мы можем повредить — зачем нам знакомить наших возможных противников с нашими планами?

— Были ли Макаров, примеры РЕАЛЬНЫХ коммунаров, с которых можно брать пример?