Пришелец

Взвизгнула Инга не потому, что не сразу поняла, что это обнажённое тело парня а не девушки (промежность Конькова была в крови - кровь ещё всё стекала на пол - и свойственных мальчику гениталий на этой промежности не присутствовало) (отрезанные скальпелем половые органы, она заметила сразу, как перевела свой проникнутый ужасом взгляд в сторону), а потому, что кроме тела увидела ещё много чего.

- Ну что ж ты так орёшь, глупая ты баба! - услышал её смотрящий до этого в другую сторону Тидоров и направился к ней. Инга в это время схватилась за ручку двери своей 714-й, так, на всякий случай, чтоб никому не вздумалось выскочить на её крик из палаты; раз она в этот капкан попалась одна, то и одна должна проводить в нём свои последние минуты, или выкарабкиваться, но опять же, не впутывая в это дело никого.

- Зачем же орать, если вышла! - подходил к ней Тидоров. - Надо сначала во всём разобраться! Но ничего, подруга, я тебе помогу: две глупых головы умнее одной умной.

- Кто это? - вырвалось у Инги, когда палец её, словно сам по себе начал тыкать в сторону лежащего на спине голого тела с разбитой головой.

- Коньков, - ответил приблизившийся к ней вплотную Тидоров. - Чтой-то не очень хорошее врачи с ним проделали. За то и поплатились, - кивнул он в сторону разорванного на две части тела старшей медсестры. Не обращай на это внимания.

Помимо старшей медсестры, коридор был наполнен какой-то странной на вид зеленоватой не имеющей запаха дымкой (она словно была призрачной) и несколькими обнажёнными худосочными детьми. Все они смотрели на этих двух "пришельцев", как на... точно, как на пришельцев. Кое-кто из детей приближался к "пришельцам".

- Раздевайтесь немедленно догола! - требовали от них приближающиеся, не то ляжете вместе с этой упрямой Олеговной!

- А она тоже не хотела раздеваться? - полюбопытствовал у детей Павел. - То-то я и смотрю, Чукчо, сосед мой, вернулся "из туалета", в чём мама носила в утробе.

- Она сопротивлялась, когда её раздевали, - ответили дети Паше на вопрос, - вот и накликала на себя беду. Она не верила, что человек в одежде, это не человек.

- А кто же? - поинтересовался Паша.

- Инопланетянин, - ответили, - а мы все люди: мы спасаем больницу от превращения в НЛО, а тараканы, попрятавшиеся по щелям, живут в мире иллюзий и боятся выползать на свет божий. Раздевайтесь, пока вам не помогают в этом!

- Подруга, - посмотрел на неё Павел, - придётся нам скинуть с себя шмотки, а то чёрт знает этих детишек - составим компанию санитарше.

- Поторопитесь! - требовали от них дети. - Помощь, она иногда унизительна. Но, несмотря ни на что, мы вам поможем.

- Мне плевать на всё, - ответила Инга и Тидорову и детям, - но я даже пуговочки ни одной не расстегну, не то что... догола...

- Зря ты кобенишься, - заметил ей Паша. - Разделась бы...

- А ты вообще заткнись! - ответила она ему.

- Ты, девочка, - изменился его тон, - ты базарчик-то фильтровать не забывай!

- Да пошёл ты, - изрекла она.

- Не вместится туда, - отпарировал Паша, - куда я пойду.

- Вы ещё долго перебраниваться будете? - интересовались дети.

- Слушайте ребятишки, - оторвался он от диалога с Дзюдоисткой, ведите сюда вашего Главаря. Что-то уж мне нетерпится отбивную конфету из него сделать.

В коридор в это время входили обнажённые женщина и мужчина.

26

- Естественно, путь будет нелёгким, - предупреждал Петя сестру по пути, поднимаясь по лестницам всё выше и выше, - но мы должны приложить все свои силы... Вывих-то уже проходит?

- Да, - ответила она, - чуть-чуть. Господи, как мне стыдно!...

- Перестань ты! - говорил он. - Здесь, в этой больнице, закомплексованность надо в первую очередь искоренять.

- Да не закомплексованность! - пыталась она объяснить ему. - Просто, понимаешь, не очень приятно себя чувствуешь, когда из-за угла в любой момент выбежит куча сопляков и начнёт на тебя пялиться... В смысле, на меня пялиться...

- Лизка, - пятый или десятый раз повторял он ей, - ну сколько тебе уже можно повторять, что детей здесь всех зарезали; что они забальзамированы, мумии. Это всё равно, что ты дома например переодеваешься, а мухи на тебя смотрят.

- Ты думаешь, я тебе поверила? - усмехнулась она. - Ходячие мумии! Не смешно ли?... Слушай, а что ты такое вспомнил?

- То, что постарался забыть в юности, - ответил он. - Ты, конечно, не верь мне как всегда, но... Понимаешь, я в юности писал рассказ. Назывался он "Пришелец". В нём я описывал... представляешь?!... эту детскую больницу, как в один из дней в больницу пришёл новичок; над ним издевались все кому не лень, трусы ему перед девчонками снимали. Но с тех пор, как в окрестностях больницы нашли кишки его самого главного истязателя, еврея... Забыл его фамилию...