Приручить зверя

Полдня Маша с сыном провели, осваивая и разбирая содержимое игровой комнаты. Точнее осваивался там Никита, а его мама мрачно взирала за этим, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Вся ситуация была ей не просто неприятна — глубоко противна. Ненавидела ли она Макса? Еще как! Боялась ли? Тоже да. Его взгляд вчера в ванной напомнил о том дне, стирая все положительное, что он сделал для нее за последнее время. Да и как мог быть симпатичен мужчина, который не видел в женщинах ничего кроме способа удовлетворить собственные желания? Таких самцов она всегда сторонилась. И ее Ваня был совсем не таким — он красиво ухаживал за ней, дарил цветы, водил в театр. Их отношения были пропитаны романтикой и трепетом. А как он носился с ней во время беременности? Далеко не каждый будет так спокойно относиться к гормональным перепадам и странным потребностям. В глазах защипало — все было в прошлом. Из-за него. Человека, который привык получать то, что хочет. А ей просто не повезло стать этим "хочу". Маше так и не удалось снова почувствовать себя прежней, ощутить чистоту тела. Ей до сих пор казалось, что она больше недостойна мужского внимания. И хотя было бесконечно больно, что муж ушел, она искренне считала, что у него есть на это право. Ведь она — порченный товар. И от того лишь сильнее хотелось скрыться подальше, сбежать от необходимости видеть ненавистное лицо Ветрова!

Будь она одна — ее бы и след простыл уже давно. Но Никита... Она не могла уехать в никуда, не подстраховавшись. Ведь что бы ни случилось, она должна обеспечить сыну достойную жизнь. Или хотя бы попытаться.

Теперь, будучи запертой в огромном доме, выбраться в риэлторское агентство незамеченной будет сложно. А если продолжать сопротивляться и попросту сбежать домой, Макс может и охрану приставить. И тогда точно узнает о том, что она задумала. Поэтому единственным выходом оставалось смириться и подыграть ему. Мужчина не обманул — холодильник оказался буквально забит готовой едой. Так что нагружать поврежденную руку не пришлось. Они с Никитой плотно пообедали и отправились в сад погулять. Мария старалась не показывать своего настроения ребенку, не желая расстраивать того.

Хозяин дома явился ближе к ужину. Он вышел из машины и направился в дом, когда заметил, что гости качаются на садовых качелях. Как можно тише мужчина подошел к ним, наблюдая. Он с удивлением обнаружил, что подобная картина его радует — Маша сидела на качелях, а Никита лежал головой на ее коленях, держа в руках какую-то машину. При этом он весело что-то рассказывал матери о том, что узнал в детском саду.

Женщина смотрела на мальчугана с бесконечной любовью. И в этот момент он увидел ее настоящую — не запуганную, не загнанную в угол и готовую дать отпор, а просто счастливую мать, которая полностью поглощена своим ребенком.

Не желая портить их идиллию, Максимилиан тихо отошел назад и направился в дом, чтобы переодеться. День выдался чертовски непростой. Сначала они со Славой полдня пытались просчитать как лучше использовать то, что останется вскоре от бизнеса Ястребова-младшего, а еще полдня принимали посетителей — тех, кто проигнорировал открытие офиса и не рискнул выказать заинтересованность в самом начале. Все это эмоционально вымотало Ветрова не хуже физического труда. Поэтому вечер он мечтал провести в тишине и покое. Вот только желание его могло и не исполниться... Когда он спустился в столовую, Маша с Никитой были уже за столом. — Добрый вечер, — поприветствовал он их.

— Привет, дядя Макс, — широко улыбнулся мальчик.

— Добрый вечер, — сдержанно произнесла Суркова.

Сейчас она была далека от того образа, что он втихаря наблюдал в саду. И ему отчего-то стало жаль.

— Приятного аппетита, — добавил он и принялся за еду.

Атмосфера за столом была напряженной. Несмотря на то, что Никита периодически что-то весело болтал, а мать его одергивала, призывая к порядку. После ужина гости поблагодарили за еду и спешно покинули столовую. А Макс почувствовал себя еще более усталым, чем до этого. Хотелось просто расслабиться. И не придумав ничего лучше, он пошел в гостиную и завалился на диван с пультом от телевизора. Какое-то время Ветров бездумно щелкал по каналам, пока не поймал себя на мысли, что думает совсем не о том, что показывают на экране. Окончательно разочаровавшись в сегодняшнем дне, брюнет уже собирался пойти спать, как услышал тихие шаги в коридоре. Кто-то направлялся на кухню. И он не стал отказывать себе в удовольствии проверить свою гипотезу.

— Не спится? — спросил гостью, которая наливала что-то в стакан.

— Никита попросил молока, — равнодушным тоном ответила та, даже не обернувшись. Максимилиан прошел в кухню и сел за стол, разглядывая Машу.

— Как твоя рука?

— Уже лучше.

— Это хорошо. Завтра приедет врач, чтобы тебя осмотреть.

Женщина стояла к нему полубоком, и он заметил, как она недовольно поджала губы, но все же промолчала. Это удивило Макса.

— И даже не станешь спорить?

— А есть смысл?

— Ты же знаешь, что нет.

— Тогда не буду, — покладисто согласилась Мария.

Микроволновка просигналила об окончании разогрева. Гостья достала из нее молоко и направилась к дверям, а Ветров судорожно соображал, как задержать ее хотя бы ненадолго.

— Мне жаль, что ты пострадала, — донеслось ей в спину. От неожиданности Маша замерла. — Но я совру, если скажу, что сожалею о том, что вы живете здесь.

Она резко обернулась и посмотрела ему в глаза. И взгляд этот был непонятным. Макс не мог с уверенностью сказать, что именно он означал.

— Надеюсь, скоро это изменится, — пробормотала она, покидая кухню.

Женщина давно ушла, а он все продолжал сидеть, пытаясь понять, что же именно увидел в ее глазах. А еще — почему ляпнул те слова. Ведь мог просто съязвить, как обычно. Мог просто сказать остаться, мог начать выспрашивать про Баринова то, что и так знал. Но нет. Выдал что-то сопливое. Впрочем, Маша не особо поверила, судя по реакции. И ему отчего-то было на это не плевать...

Следующие несколько дней прошли однообразно — целый день он был полностью погружен в работу, а вечером его ждал ужин с вынужденными гостями. Суркова все также продолжала сторониться его, и никак не реагировала на проявления заботы. Врач, осматривавший ранение, заверил, что с пациенткой все в порядке, и с понедельника она может выйти на работу. Вот только сам Ветров подобному был не рад. С Ястребовым они, конечно, договорились. И Олег вроде бы покинул город, но... Но Макс все же перестраховывался. Спасать Марию в третий раз не хотелось. Точнее, не хотелось подвергать ее жизнь риску.

Пару раз он заглядывал в комнату охраны, и через камеры наблюдал за общением матери и сына. Только в эти моменты та становилась искренней и открытой. И чем больше он приглядывался к ней, тем больше задумывался о том, что ему было хотелось. А хотелось, чтобы она так же смотрела и на него.

Сны с участием Сурковой стали уже традицией. И если раньше проблема утреннего стояка легко решалась либо холодным душем, либо очередной игрушкой на ночь, то теперь даже холодный душ по утрам помогал мало. Близились выходные, и он всерьез задумывался о том, чтобы заказать пару элитных девочек дабы унять либидо. Но еще сильнее удивляло то, что впервые он не брал то, что хотел. Каждый вечер он подходил к двери комнаты гостей и молчаливо стоял в раздумьях. Как легко было бы вытащить девчонку, загнать к себе и взять везде, где пожелает. Но каждый раз что-то останавливало, не давало сделать последний шаг. Хотя возможно сделай он это, и все очарование сразу бы пропало. Но Ветров почему-то оттягивал неизбежное, раз за разом уходя без удовлетворения.

Все изменилось в пятницу — еще утром он столкнулся с Машей в гостиной и предупредил, что вечером не приедет ночевать. Зачем и сам не понял. Она, видимо, тоже судя по растерянному взгляду.

Но к вечеру любое желание потрахаться с проститутками испарилось. Была лишь усталость и желание отдохнуть. Вячеслав, который заранее забронировал лучший столик и лучших девочек, только хмыкнул, но расспрашивать не стал. Все-таки очень умный парень.

Приехав домой, Макс поднялся наверх, но до комнаты не дошел — в приоткрытую дверь игровой заметил, как Никита без энтузиазма возит грузовик по ковру.

— Дядя Макс! — поздоровался тот, заметив хозяина дома.

— Привет, боец, — ответил он, проходя внутрь. — А где мама?

— У нее голова болит, — грустно ответил мальчик. — И мне не с кем поиграть.

— Если разрешишь, то я могу заменить ее, — предложил Максимилиан.

— Правда? — тут же обрадовался ребенок. — Давай!

Он начал увлеченно расставлять машинки, на ходу объясняя правила игры. Поначалу мужчина не воспринял идею с восторгом, но очень не хотелось видеть расстроенного ребенка. А затем и сам не заметил, как втянулся.

— Груз прибыл! — бодро сообщил постовой, которым играл Никита. — Вот документы. — Отлично! С документами полный порядок! — ответил проверяющий, которым играл Макс.

— Никита, пора спать! — резко раздался голос Маши.

Оба повернулись к двери — на пороге стояла бледная мать. Она судорожно дышала, пытаясь совладать с эмоциями.

— Ну, мам, мы не доиграли, — заканючил мальчишка. — Можно еще... — Я сказала — пора спать! — повысила голос та.

— Доиграем завтра? — предложил Ветров, которому стало неловко перед Машей. Хотя он и не очень понимал ее реакции — они же просто играли в машинки. — Хорошо, — недовольно пробурчал Никита, убрав игрушки на место. — До завтра, дядя Макс. С тобой интересно!

Затем он вышел, а Суркова подошла поближе.

— Не смей лезть к моему сыну, — прошипела она. — Держись от него подальше, ублюдок!

Брюнет опасно прищурился. Никогда и никому он не спускал оскорблений. Даже Наташа не позволяла себе такое.

— Следи за языком, — тихо произнес он, сдерживая ярость.

— Могу повторить, если не расслышал с первого раза, — дерзко заявила та.

Макс потерял дар речи от подобной наглости. А потому не сразу заметил, что в глазах женщины промелькнула боль. В два шага он оказался рядом с ней и крепко взял за плечи после чего встряхнул.

— То, что ты живешь здесь, не дает тебе права оскорблять меня, — все также тихо произнес мужчина.

Суркова сжалась, но взгляд не отвела. Они стоял так близко, что слышал, как колотится ее сердце, знал, что ей страшно. И все же она не сдавалась. Не позволяла взять верх. И это было восхитительно.

— Так дай нам уйти!

Пару мгновений он молчал, а затем осторожно отпустил и сделал шаг назад. Нутро требовало наказать дерзкую самку, указав той на место у его ног. Желание взять девчонку прямо здесь, на полу, было практически осязаемым. Но ее глаза... Боги, она так смотрела на него, что его не знавшее пощады сердце замерло.

— Прости, но не могу. Только здесь я могу гарантировать вам полную безопасность, — гораздо спокойнее сказал Максимилиан. — Придется потерпеть еще немного.

— Сколько? — всхлипнула Маша.

— Что?

— Сколько еще ты будешь издеваться над нами?

Ветров нахмурился.

— С чего ты взяла...

— Сколько еще дней и ночей мы должны провести тут, чтобы ты насытил свое самолюбие? Сколько раз я должна попросить?!

У Маши начиналась настоящая истерика, а Макс понятия не имел как успокаивать женщин. Ему всегда было плевать на их чувства. И едва только очередная пассия начинала подобные фокусы, он безжалостно выставлял ту за дверь своей жизни. Но с Машей он так поступить не то, что не мог. Попросту не хотел.

Между тем она рыдала все сильнее. Единственное, что ему пришло в голову — обнять несчастную. Он готов был, что та начнет драться. Но, к его удивлению, гостья лишь сильнее разрыдалась. Она говорила какие-то бессвязные вещи о том, что он разрушил ее жизнь, что ненавидит его и чтоб он не смел приближаться к сыну. Груз, копившийся все эти дни, оказался слишком тяжелым для нее. Только теперь он осознал в полной мере слова врача о том, что организм был ослаблен огромным количеством седативных препаратов. Видимо, ими она справлялась со стрессом.

А ведь он даже не задумывался, что так на нее влияет. И он испытал давно забытое чувство — стыд.

Мужчина как мог успокаивал ее, обещая, что все наладится, что скоро все снова станет хорошо. Но Маша лишь голосила все сильнее. Ее уже натурально потряхивало, и Ветров всерьез испугался, что придется вызывать Наумова. Но постепенно слова становились все тише, а монолог — бессвязней. Силы организма истощились, и Маша попросту заснула.

Перед ним встал вопрос куда ее отнести. Первая мысль — к себе в комнату. Лечь рядом и будь что будет. Но вспомнив все, что она наговорила в пылу эмоций, решил, что лучше так не делать. Подхватив женщину на руки, Ветров отнес ее в их с Никитой комнату. Тот уже умылся и сидел на постели.

— Что с мамой? — тут же спросил он.

— Тише, — шикнул на него брюнет. — Устала очень. Поможешь?

— Конечно!

Малец тут же начал расправлять кровать, помогая уложить мать поудобнее.

— А почему она уснула раньше меня? — задал сын резонный вопрос. — Наверное из-за руки. Вымоталась, вот и заснула.

— Странно, — угрюмо произнес тот. — Ну ладно, попробую уснуть сам.

— А что не так? — вздохнул Максимилиан, предвкушая очередную проблему.

— Мамуля мне рассказывала сказку на ночь.

Мужчина в растерянности замер. Он знал как поставит бизнес на ноги, знал как обработать конкурентов и как дожать клиента. Но понятия не имел какие сказки рассказывают детям.

— Может ты мне расскажешь? — с надеждой спросил мальчик.

— Что-то не припомню ни одной сказки, — развел руками Ветров, и малыш тут же поник. — Но могу рассказать, как открыл первый магазин, — тут же предложил он.

Детские глаза загорелись интересом.

— Какой магазин?

— Спортивных товаров.

— Это там, где мячики и скакалки?

— Вроде того, — засмеялся мужчина. — Ну так что, рассказать?

— Конечно!

Ребенок устроился поудобнее на подушке, а Макс присел возле кровати. Через десять минут Никита сладко спал. Ветров осторожно укрыл того одеялом и тихо вышел из комнаты. Этой ночью он впервые хорошо спал в конце недели...