Приручить зверя

Часы показывали почти пять, когда мобильный телефон Славы ожил. Звонил Макс. Как всегда коротко и по делу.

Суркова. Похоже крепко зацепила девчонка шефа. Он усмехнулся, но адрес все же выслал. Но не прошло и часа, как Ветров снова позвонил. Только Григорьев договорился про скорую, как телефон зазвонил в третий раз. И мужчина ответил даже не глядя, уверенный, что это снова Макс.

— Слава.

Тот вздрогнул и тут же посмотрел на экран мобильного — так и есть. Номер не определился. Но этот голос он бы не спутал ни с чьим.

— Да, Сергей Дмитриевич, — отозвался он.

— Как продвигаются дела?

— Все по плану.

— Что Ветров?

— Воплощает в жизнь задуманное. Как вы и говорили.

— Хорошо, — бесстрастно одобрил собеседник. — Какие-то проблемы?

— Пока только те, что были предусмотрены.

— Ясно. Продолжай. Пока все в силе.

В трубке раздались короткие гудки.

Вячеслав откинулся на спинку кресла и задумчиво потер переносицу. А ведь он почти расслабился, понадеялся хотя бы на иллюзию свободы. Но нет.

***

Голос Никиты вырвал из беспамятства неожиданно. Раз — и она открыла глаза.

— Мамочка, — всхлипнул ребенок, сжав маленькими ладошками ее руку.

— Малыш, — едва слышно выдохнула Маша.

— Мамочка, не засыпай больше, пожалуйста! — запричитал тот.

— Тише, Никита, дай маме отдохнуть, — вмешался врач.

Пациентка перевела на него взгляд.

— Что случилось? — хрипло спросила она, осматриваясь.

— Вы потеряли сознание. Организм слишком ослаблен — вам необходим отдых и покой! — очень строго произнес Глеб Андреевич.

Суркова перевела взгляд обратно на ребенка.

— Мы хотели вывести его, чтобы не пугать, но Никита наотрез отказался уходить пока вы не придете в себя.

— Ясно, — потерянно ответила она, пытаясь приобнять сына.

— Я оставлю вас на полчаса — но затем покой и сон!

— Но…

— Никаких но, Мария Игоревна! Если хотите поправиться, придется потерпеть.

Та пыталась упорядочить мысли. Немного придя в себя, она вспомнила из-за чего потеряла сознание. А точнее из-за кого.

— Не переживайте, за Никитой присмотрит воспитатель, — поняв замешательство пациентки по-своему, добавил лечащий врач.

Она тяжело вздохнула, но все же кивнула. Чувствовала Маша себя плохо — в этом стоило признаться хотя бы себе. Однако, прежде чем согласиться остаться, пациентка собиралась все же кое-что прояснить.

— А Максимилиан Николаевич здесь? — тихо спросила она.

— Кажется, остался в коридоре, когда вы потеряли сознание.

— Мне… — Маша прочистила горло. — Мне надо с ним поговорить. Пожалуйста.

— Конечно, — кивнул мужчина. — Сейчас? Или перед приемом лекарств?

Она уже собиралась сказать, что лучше сейчас, но увидела нетерпеливый взгляд Никиты и поняла, что сначала должна уделить время сыну. Но высказать свое решение не успела — дверь открылась, и на пороге палаты возник виновник ее терзаний.

— Как она? — поинтересовался тот.

— Уже лучше, — ответил Глеб Андреевич. — Я оставлю вас.

Но прежде, чем выйти, кинул на ребенка хитрый взгляд.

— Кстати, в нашей столовой есть мороженое с шоколадной крошкой…

Мальчонка тут же встрепенулся, но затем перевел взгляд на маму, словно спрашивая разрешения.

— Иди, конечно, — слабо улыбнулась та, зная как сильно малыш любит это лакомство.

Стоило сыну покинуть комнату, как улыбка пропала с ее лица. Ветров стоял, расслабленно привалившись к стене. Маша не торопилась начинать разговор, пытаясь выбрать линию поведения с виновником ее бед.

Ситуация складывалась абсурдная — этот человек сломал ей жизнь, и получается сам же ее спас, если она верно поняла.

— Спрашивай, — лениво произнес Макс, проходя к одному из кресел, что стояли возле стены.

Его снисходительный тон напомнили женщине с кем она имеет дело, и малейшие сомнения исчезли.

— Как вы оказались у меня дома?

— Ты не привезла документы, как договаривались.

Суркова нахмурилась — она надеялась, что Светочка сдержит слово и отвезет бумаги Максу.

— В СтройИнвесте есть кому удовлетворить ваши запросы.

Фраза прозвучала двусмысленно, и стоило ей это понять, как молодая женщина смутилась и отвела взгляд.

— В смысле есть кому отвезти документы. Уверена, вы их получили.

— Получил, — не стал спорить мужчина. Он не собирался раскрывать свои карты и рассказывать, как ездил к ней на работу. Вообще чудо, что его упрямство все же заставило докопаться до причины прогула девчонки.

— Тогда для чего?..

— Мне так захотелось.

— Всегда получаете то, что хотите, да? — ядовито произнесла она.

— Всегда, — ухмыльнулся он. — Или почти всегда…

Щеки Маши вспыхнули от откровенного намека.

— Зачем привезли в самую дорогую клинику? Рассчитываете на мою благодарность?!

Спаситель слегка скривился.

— Привез сюда, потому что здесь лучшие врачи. И тебя вылечат.

— Я не могу позволить себе лечение в этой клинике. И вы это знаете, — с отчаянием вдруг произнесла Маша. — Это такая изощренная месть?

— О деньгах не переживай, — отмахнулся Ветров. — Здоровье куда важнее. Тем более у тебя сын.

— Вот именно! А вы…

— Хватит, — вдруг перебил ее гость. — Считаешь, что я потребую что-то взамен? Отлично. Пусть будет так.

Она приоткрыла рот, чтобы разразиться возмущенной тирадой, и тут же закрыла. А чего, собственно, было возмущаться? Сама ведь подняла эту тему… А значит придется расплачиваться за помощь. Отчаяние отразилось на ее лице.

— Раз уж ты так настаиваешь — отплатишь за мою доброту, — уже спокойнее продолжил Максимилиан.

— Как именно? — тихо спросила Маша. — Доведете начатое до конца? Заставите раздвинуть перед вами ноги?!

Брюнет рассмеялся. Тихо и как-то по-доброму. Та опешила от такого поворота.

— Ход твоих мыслей мне нравится. И это обязательно случится, но только когда сама об этом попросишь. А пока — поможешь мне с проектом.

— С каким проектом?

— Подворье. Ты же его курируешь.

Непонимание отразилось на ее лице.

— Что это значит? Хотите каких-то дополнительных бонусов? Или что?

Макс перевел задумчивый взгляд на стену. И лишь спустя пару минут заговорил.

— Я хочу быть уверен, что твой шеф не станет вставлять палки в колеса.

— Какая ему выгода с этого? Неустойка такая огромная, что это обанкротит фирму! Баринову выгодно довести дело до конца.

— Неважно, как это выглядит. Считай, что я перестраховываюсь.

— И что я должна буду делать? — осторожно поинтересовалась Маша. — Шпионить за начальником?

— Нет, конечно, — усмехнулся он. — Но, если он что-то задумает, или тебе что-то покажется подозрительным, ты мне сообщишь.

— Вербуете меня? — изумилась Суркова.

— Можно и так сказать. А теперь отдыхай — врач сказал тебе положен покой и сон.

— Как вы попали ко мне домой?

— Никита открыл дверь. — Заметив на ее лице откровенную досаду, он добавил. — Не ругай его, он сделал это лишь после десяти минут беспрерывных звонков.

— Он не должен был…

— Это ты не должна была! — вдруг разозлись Макс. — Не должна была наплевательски относиться к своему здоровью!

От его критики стало так обидно — ведь это из-за него она попала в такую ситуацию! Из-за него вся жизнь пошла по совершенно иному сценарию! Из-за него у сына нет отца!

И когда она уже собиралась высказать свое негодование, Ветров поднялся на ноги и направился к двери.

— Отдыхай, — бросил он у выхода.

Оставшись одна, Маша откинулась на постель, пытаясь собраться с мыслями. По ощущениям лежать ей здесь, как минимум, неделю. В этом врач был прав. Но как смириться с тем, что человек, разрушивший ее жизнь, сейчас протягивал руку помощи? Одна только мысль об этом заставляла болезненно сжаться.

Столько дней она пыталась понять за что, почему именно с ней случилось такое... Пыталась научиться снова доверять не только другим, но и себе. Сколько раз она просыпалась в холодном поту из-за очередного кошмара с Ветровым в главной роли? Женщина сбилась со счета. Муж не понял ее отчужденности, не принял того, что она сломана, искорежена. И то, что по факту ублюдок не трахнул ее в общепринятом смысле, ничего не меняло. Маша чувствовала себя грязной и использованной. Единственное, что помогло не сойти с ума — Никита. И если первое время она еще была погружена в свои переживания, пытаясь примириться с воспоминаниями об унижении, то после развода не могла позволить себе такого. Сын нуждался в поддержке и внимании — малыш не понимал почему папа больше не приходит домой, почему лишь изредка звонит и совсем не проводит с ним время. Сначала он терпеливо ждал отца, потом плакал, считая, что недостаточно хорошо себя ведет, и папа просто недоволен им. А потом... потом перестал ждать. Видя страдания своего ребенка, Маша не имела права лишить того еще и матери. Поэтому полностью сосредоточилась на нем, поставив раз и навсегда крест на личной жизни. Впрочем, после издевательств Ветрова, она и не могла смотреть на мужчин — с мужем близость превратилась в пытку. И он не выдержал подобного, решив уехать — ему как раз представилась возможность открыть новый магазин в соседнем городе.

И вот теперь судьба снова испытывала несчастную — она вынуждена принять помощь от Макса. Человека, сломавшего в ней что-то очень важное. Как можно с этим смириться? Отчаяние затопило разум, и на глаза навернулись слезы. Конечно, она не верила, что помощь его бескорыстна. А уж обещание повторения и вовсе вгоняло в ужас. Но выбора не было. Ради сына она должна снова стать сильной. К тому же кто предупрежден — тот вооружен. Сейчас главная задача — поправиться и вернуться домой. Слова о помощи с проектом не могли не насторожить — возможно, Ветров собрался вести двойную игру. Возможно, замышлял какие-то теневые махинации. И быть замешанной в этом не хотелось. А значит нужно будет что-то придумать.

Дверь открылась, и в палату вбежал Никита, сопровождаемый невысокой молодой женщиной.

— Мама! Я ел такое вкусное мороженое! — восторженно произнес он, присаживаясь на постель.

— Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась мать и взглянула на незнакомку.

— Здравствуйте, меня зовут Карина, — представилась та. — Я работаю здесь воспитателем.

— Воспитателем? — удивилась Маша.

— Зачастую дети не хотят оставлять родителей. Наша клиника дает возможность не разлучать их с матерями и отцами. В мои обязанности входит не только присмотр, но и кормлении, уход и даже занятия.

Суркова нервно сглотнула, представив в какую сумму это обходится.

— Спасибо.

— Если я понадоблюсь, нажмите синюю кнопку, — добавила Карина, указав рукой на панель, что располагалась сбоку.

После чего вышла из палаты.

— Мам, а как ты себя чувствуешь? — спросил мальчик.

— Уже лучше, малыш.

— Ты больше не будешь терять сознание?

— Надеюсь, что нет. Сильно испугался?

Никита помолчал, а потом его губы задрожали.

— Я подумал, что ты тоже уйдешь от меня…

— Ох, милый мой, — прошептала Маша, обнимая ребенка. — Я всегда буду с тобой, дорогой! Ты — мое солнышко! Мой сыночек!

— Я тебя очень люблю, мамочка!

Мальчик забрался на кровать с ногами и обнял ее. Спустя полчаса оба так и уснули в обнимку.

***

Столкнувшись с Кириллом в холле клиники, Наташа глазам не поверила. Впрочем, узнала она его далеко не сразу. Сейчас этот привлекательный мужчина был мало похож на того долговязого мальчишку, с которым они бегали в одном дворе. Он был ее юношеским увлечением. Девчонкой она тоже не была красавицей — слишком худенькая, в чем-то нескладная, с извечными веснушками на лице. Это сейчас она выглядела ухоженно и женственно. Но в четырнадцать лет ей в своей внешности не нравилось все — от волос до худых ног. А вот Мишин нравился. И еще как. Да только тот на нее внимания особо не обращал. А ведь ради того, чтобы быть ближе к своему увлечению, она почти постоянно крутилась среди мальчишек, активно участвуя во всех проказах. Ее считали зажигалкой и оторвой. Называли безбашенной. Вот только никто не подозревал, что на самом деле она была ранимой и нежной, застенчивой и скромной. Просто первая влюбленность настолько вскружила ей голову, что Наташа была готова на все, лишь бы быть поближе к Кириллу.

Кто ж знал, что спустя столько лет они снова столкнуться…

Вечером она все же не удержалась и забрала медицинскую карту Мишина. Пробежав глазами по записям, она удивленно охнула — ее первая любовь страдала бессонницей. И судя по записям в тяжелой форме. Ветрова убрала карту на место и задумалась — что могло так повлиять на мужчину, что он приобрел подобный недуг?

Наташа зашла к врачу, который значился лечащим у Мишина.

— Владимир Николаевич, как пациенты? — поприветствовала она коллегу.

— Да все по плану, Наташенька, — ответил улыбкой мужчина, взглянув на гостью. — Случилось чего?

— У вас сегодня на приеме был Мишин. Что скажете?

Тот вздохнул и отложил карту, которую заполнял.

— Тяжелый случай.

Ната напряглась.

— То есть?

— То и есть, Наташенька. Утверждает, что почти не спит, испытывает фантомные боли.

— Утверждает?

Врач кивнул в ответ. Несмотря на то, что их клиника была негосударственной, пациенты с ложными диагнозами не были редкостью — кто-то таким образом уходил от реальных проблем, спихивая всю вину на сложную жизнь, кто-то просто хотел внимания и готов был платить врачам за выслушивание своих стенаний. Процент тех, кто имел реальные проблемы со сном, был невысоким. И все же Наташа не отказывала никому: во-первых, клиника должна была за счет чего-то существовать и приносить доход, во-вторых, врачи как правило ненавязчиво оказывали еще и психологическую помощь.

— А что думаете вы? — пытливо спросила Ветрова.

— Что не все так просто.

— Ясно. У меня к вам просьба — если покажется что-то странным, предупредите меня, пожалуйста.

— Твой друг?

— Скорее знакомый из детства.

— Хорошо, конечно.

Наташа вышла из кабинета и направилась к себе, на ходу размышляя о словах коллеги. Климинов был очень толковым врачом, способным увидеть проблемы человека с одного-двух сеансов. После работы с ним люди словно начинали жить заново. И если он утверждал, что диагноз, с которым Кирилл пришел, не соответствует действительности, стоило держать это на контроле.

***

Покидал клинику Ветров в растерянности. И прежде всего он не понимал сам себя. Что ему стоило согласиться на глупо брошенное предложение Маши? Это бы знатно упростило его жизнь. Но почему же тогда он так не сделал? Никогда и никому Макс не прощал пренебрежения собой. А эта девчонка демонстрировала такое уже неоднократно. Она не пыталась ему понравиться, не старалась побольше извлечь из ситуации. Как же разительно она отличалась от тех, кто окружал его… Хотя стоило признать, что он все встречал в жизни достойных женщин — столичный роман с Дашей оказался долгоиграющим вложением. Пожалуй, это были первые долгие отношения в его жизни. Если это можно было назвать отношениями, конечно.

Усевшись в автомобиль, он не сразу куда-то поехал, все еще пребывая в раздумьях. За пару дней, что Суркова провела в полубессознательном состоянии, он успел не только предупредить Баринова о больничном его подчиненной и договориться о том, кто будет вести проект, но и подружиться с маленьким Никитой. Мальчик каждый раз так удивлял сознательным подходом к ситуации, что Ветров стал невольно им восхищаться. А еще ребенок очень напоминал ему о детстве. О сложностях, что они с сестрой преодолевали вдвоем.

И хотя Макс хотел бы продолжать общаться с мальчуганом, был уверен, что мать будет против. И в этот раз не мог просто взять то, что ему захотелось. Не с ребенком.

Сентиментальность, что стала проявляться, совсем ему не понравилась — это могло плохо повлиять на дела. А такого он не мог допустить. Ему было комфортно одному, комфортно отвечать только за себя, комфортно добиваться своих целей и не оглядываться по сторонам. А значит нужно было вернуться к привычному положению вещей. Вот только образ неприступной Сурковой все же засел в мыслях, а уязвленное мужское эго требовало сатисфакции. Можно было бы загнать ее в угол, создать безвыходную ситуацию, и девчонка сдастся. Особенно сейчас. Но это было бы… слишком просто. Слишком гадко. Даже для него.

Нет. Она придет к нему сама и попросит. А он подумает согласиться или нет.

С такими мыслями Максимилиан поехал в офис решать насущные проблемы.