Приручить Цербера (СИ)

Так что Настя могла немного расслабиться, набраться сил на новый раунд. Вечером она собиралась устроить Церберу маленький сюрприз, но пока хотела просто отдохнуть. Она вообще не помнила, когда отдыхала в последний раз.

— Может, сходим на пляж? — спросила она у Майки, но та отказалась: боялась проворонить Лупатова, который мог уехать в любую минуту, все еще оскорбленный и взвинченный.

Настя набрала Саньку, но подруга не ответила. Тетя Таня заверила, что Саня просто занята. Тогда Настя собрала пляжную сумку, позаимствованную у Прохоровых, и, незаметно для Артема с его лялей, проскользнула через сад в сторону Москвы-реки. Расположившись на песочке, сняла шорты и майку, оставшись в открытом голубом купальнике. Легла, вытянулась звездой и чуть не заплакала.

— Боже, как хорошо, — пробормотала она, спуская очки на глаза. Все-таки отличное место для дачи. Природа, тишина, волна… — Настя начала терять мысль и в итоге сдалась дремоте.

Ей снился Летов. Он целовал ее колени, и ямочки под коленями, и не было сил его оттолкнуть. Затем он пробормотал что-то, вроде: го-и-шь…

— М-н-м?

— Сгоришь, ненормальная, — громче повторил строгий голос.

— А? Кто? Пф-ф. Да я на минуту глаза прикрыла, — спохватилась Настя. Что же за день такой. Всем хочется ее разбудить.

Данила втирал крем для загара в ее ноги, наслаждаясь процессом. Крем он принес с собой. Какой заботливый Цербер, хоть ты слезу пусти. Заодно и маечку снял, чтобы Настеньке мышцы лучше видны были. Черные очечки Rаy-Ваn скрывали его глаза, и было не ясно, о чем он думает.

— Мне показалось, или ты меня не осуждаешь за склоку с народным избранником? — спросила Настя.

— У тебя топ задрался, когда ты взмахнула руками в знак протеста, и я, если честно, не слушал, о чем ты говорила… У тебя новый камень в пирсинге.

Ясно, не признается. Ну и ладно. Настя приподнялась на локтях и, спустив очки на нос, проворковала:

— А что еще, кроме пирсинга, тебе во мне нравится?

Данила растер крем в ладонях и очень медленно провел от колена выше, к самому краю купальника, а затем подсунул пальцы под ткань и скользнул рукой по чувствительной коже внутреннего бедра, посылая волну возбуждения по телу и заставляя прикрыть глаза.

— Что же мне нравится? Хм… У тебя неплохое чувство юмора, — с серьезным видом сказал Летов; он подтянулся ближе и улегся на бок, облокотившись на одну руку.

У него были невероятно сексуальные руки, умеренно накачанные, с изящными запястьями, на которых болтались тонкие кожаные браслеты. Пальцы не шершавые, ухоженные. Настя смотрела на выступающую венку у холма Венеры, безрезультатно пытаясь определить, насколько быстро бьется пульс. Лично у нее сердце замерло, отказываясь работать при таких нагрузках. А у него?

Данила лениво втер остаток крема с пальцев в низ ее живота, продолжая дразнить; обрисовал пальцем круг вокруг пупка, наклонился и поцеловал местечко рядом с крошечным сапфиром. Настя зажмурилась от удовольствия.

— М-м… Как же хорошо, когда ты… — Она распахнула глаза и выпрямилась, заставляя Летова отодвинуться. Надо же, казанова, подловил ее, разнеженную на солнце.

— Что — я? Ты не договорила, — церберская рожа расплылась в довольной улыбке.

— Хорошо, когда ты молчишь.

Настя поднялась, натянула шорты, майку затолкала в сумку и, проклиная свою слабость к церберам, направилась к дому. «Не сдавать позиций.» — приказывала она себе. Чтобы отвлечься, снова набрала номер Сани, и та наконец ответила.

Оказалось, подруга появится только утром — то есть уже после того, как Настя уедет. Интересно, не Володя ли так запланировал? Но высказывать свои мысли по поводу кровососа Настя на этот раз не стала: спорить с Санькой было невозможно, потому что та слушала, кивала — и делала по-своему. Сейчас Настя понимала, что подруга пока не готова услышать и принять тот факт, что собирается связать свою жизнь с рабовладельцем. Согласно совету Прохорова, Настя должна выбрать из двух вариантов: а) оставить Саню в покое и принять ее выбор, чтобы подруга набила свои собственные шишки; б) оставить Саню в покое и решить проблему в обход нее.

«Хм-м-м…»

Вмешиваться в чужую жизнь некрасиво и себе дороже, но в случае с Санькой Настя была полностью готова принять ответственность за свои поступки и нести наказание, если окажется неправа.

У Насти в жизни не так много любимых людей, чтобы спокойно наблюдать, как их ранят. Не любой опыт полезен. Когда человек сует руку в огромную мясорубку, окружающие ведь не стоят в стороне, говоря: «Зато урок получит.». Так почему по-другому, когда дело касается сердца? Потому что нельзя быть уверенным, что мудак — достаточно большой мудак? Вдруг он чихнет и станет самым лучшим мужем? Ага, сто раз.

Санька уверяла, что видит недостатки избранника — но видит ли она собственные? Настя вот своих не замечала и рада, что не наломала дров, что вовремя остановили. Понимала ли Санька, что инстинкт самосохранения у нее вышел за пределы разумного и поработил настолько, что и колонизатора Володю мозг ошибочно воспринимает как носителя гармонии?