Приручить Генерального

«Благоприятный прогноз — это хорошо, передай ей большое спасибо!»

«Ты справишься. Ты львица, помнишь?» — подразнил меня друг, прислав фото с вечеринки, где мы с ним сфоткались в костюме и с боди-артом.

Ох, я бы все на свете отдала, чтобы единственной проблемой было высокомерное выражение в каждом движении одного очень мускулистого и сексапильного жеребца…

Теперь вот переживаю за него, трясусь, страшно, до слез!

Но я справлюсь. Должна справиться!

***

В коридоре появилась мама Ростислава и чинно заняла диван напротив. Я на своем диване лежала, подложив под голову рюкзак. Она сидела, с ровной, идеально вытянутой спиной и, кажется, даже дышала, как положено.

— Что говорят врачи? — покосилась на нее.

— Еще идет операция. Он выживет, иначе и быть не может! — заявила с жаром. — Не понимаю, как он это втянулся. Зачем… — начала постукивать пальцами по сумке и посмотрела на меня.

— Валяйте, скажите, что это я вашего мальчика сбила с истинного пути и все в таком духе. Можете заодно, кстати, еще какую-нибудь грязную поеботу заказать! Вдруг Рос поверит? Надежда крайне мала, он ни одному грязному слову не поверил, что ваша подружка вытащила из своей задницы и наложила на блюдо, поб серебряной крышкой. Но вы пытайтесь, вперед! Гип-гип-ура! — потрясла сомкнутым кулаком и забросила нога на ногу.

Не нравится, как я лежу, говорю, выгляжу?

Ваши проблемы, дамочка! Ваши…

— Это была ошибка, — немного помедлив, ответила мама Роса.

Я в шоке уставилась на нее....

Я не ослышалась?!!

Глава 55

Глава 55

Марфа

Мама Ростислава выдержала мой прямой, негодующий взгляд. Только побледнела, будто ей стоило невероятных усилий признать свою вину.

— Я ошиблась, поступила неверно. Не учла, что меня же могут и использовать в собственных корыстных интересах. Сейчас Широкова горько расплачивается за свои делишки. За все! Не только за одну фальсификацию. Но это не умаляет моей вины. Ничуть… Я ошиблась. Мне не стоило… — покачала головой. — И я за эту ошибку я расплатилась тем, что сын не хочет меня ни видеть, ни слышать, даже съехал из дома. Но на этот раз ему придется меня выслушать! Ведь речь идет о жизни и смерти. Я просто не пойму, как он втянулся. Не сам же!

— Задержали Джигу какого-то.

— Джига? — едва не подпрыгнула. — Ах ты паскуда!

— Знакомое имя?

— Не имя, кличка. Знакомая ли?! О, еще бы! Мутный тип, тренировался вместе с Ростиславом. Постоянно был на грани вылета, тренер его много раз грозился выгнать. Из-за грязных делишек… Вот, пожалуйста. Жизнь его ничему не научила и не исправила. Бои нелегальные, его рук дело! Ах, я даже знаю, чем он завлек Ростислава. Звоном побед, адреналином… Мой мальчик всегда стремился быть лучшим. Во всем, за что брался, — поделилась мама Роса и вдруг замолчала, будто одернув себя за то, с кем разоткровенничалась.

— Какой он был в детстве? — вдруг спросила я. — Любопытно. Если вы соблаговолите поделиться со мной, естественно.

— Чемпион. Во всем! — ответила гордо. — Ответственный, не боящийся трудностей. Опора для всех… — вздохнула и приосанилась. — Так, надо с этим Джигой решить. Раевский молчит, ох…

— Вы на свидание ходили? — полюбопытствовала я.

Мама Ростислава немного нервно пригладила большую брошь в виде цветка на груди.

— Не свидание. Просто встреча двух старых друзей, — как будто смутилась.

— Значит, свидание! — заявила я. — Кстати, вам не идет сливовый и длина макси. Выглядит чопорно, добавляет возраста.

— Это типичный цвет для женщины моих лет.

— Типичный для кого? Если он на вас выглядит дурно, зачем его надевать? Карминово-красный — вот что вам нужно.

Мама Ростислава поерзала на сиденье, разглядывая свое платье.

— Я даже не знаю таких названий.

Кажется, проклевывались зачатки нормального разговора. Нас прервали сообщением:

— Операция завершена успешно.

И в этот момент я точно знала, что мы обе радовались искренне, по-настоящему, никакие разногласия не играли роли.

— К нему можно? — одновременно прозвучали голоса.

— После того, как переведем в обычную палату.

Значит, нужно подождать еще немного. Рос, миленький, держись, ты сильный. Ты самый сильный!

***

Мы кое-как сносно могли общаться с мамой Ростислава, даже сходили позавтракать в кафе. Разумеется, мы говорили на нейтральную, интересующую нас обеих тему — Ростислав. О себе я не спешила ничего рассказывать. Топор войны был отложен в сторону, но я все равно пока не могла закрыть глаза на тот треш, который устроила мама Ростислава. Во мне была здравая настороженность и готовность укусить в ответ, если понадобится.

Легко говорить, что ошибаются все.

Да-да, мы все ошибаемся, но как же сложно быть тем, чья ошибка больно по тебе ударила.

Запоздалое раскаяние перед лицом невзгод ничуть не умаляет боли, просто дает небольшие ростки надежде, что однажды этот негатив отойдет на задний план, пока он был довольно ярким фоном для наших осторожных бесед.

***

К Росу запустили ближе к обеду.