Приручить Генерального

Хотя раньше мы надолго не расставались. То есть не расставались вообще, когда были в себе, скажем так, то есть не уходили в работу с головой, в проекты. Но даже тогда находили время вынырнуть на поверхность и глотнуть свежего воздуха.

У меня не так много друзей, имею в виду, настоящих. Сенечка и Виола, как две крайности, абсолютной нелогичности и предельной разумности. Люблю их нежно и остро, даже когда ругаемся изредка.

Но Павлуша — для меня человек особенный…

И вот я, не представляющая своей жизни без него, внезапно погрузилась в роман с другим мужчиной и поняла, что мне понравилось пробираться мучительными тропками постепенного сближения.

Понравилось настолько, что я погрузилась с это увлекательное путешествие и просто забыла о других, даже, кажется, о себе забыла.

Были мы — я и мой жутко горячий, заботливый медведь Рос.

Мы болтали о многом, еще больше проводили времени в постели, строго советуя завету врачей — соблюдая постельный режим.

Вряд ли врачи советовали столько трахаться, объезжая рот и язык Роса, или вбирая его толстый член и прогибаясь под его хватку — теперь намного более деликатную, но в то же время до сих пор безобразно горячую — такую, от которой плавились мозги.

Если и была у меня самостоятельность и гордость, то они грозили вот-вот стечь жидкой лавой в мои трусики или просто по бедрам, потому что носить трусы в присутствии Роса было не самой хорошей идеей. Они слишком быстро намокали, а еще он мог скушать меня прямо в них, и тогда сама идея трусиков уничтожала себя.

— Да, увидимся, я сейчас в город еду. Ты у себя? — поинтересовалась я.

— Тебя выпустили из секс-рабства? — поинтересовался Павлуша. — Надеюсь, твои ноги еще могут функционировать для ходьбы, а не только раздвигаться по щелчку!

— Завидуешь, что ли?

— Конечно. Я даже в твоем молчании чувствую, как пиздецки кайфово тебе, а я ничего не знаю. Томлюсь…

— Я тоже соскучилась. Очень.

— Не верю.

— Давай на нашем первом месте?

— Я каждый день там, просто тоскую… — сообщил как будто между делом, поросенок!

— Я буду там. Когда?

— Сейчас сможешь? — предложил Павлуша.

Я прикинула, вроде по пути?

— Да, буду. Скоро буду!

Потом я обернулась на Ростислава, который сидел с каменным лицом и невозмутимо рулил.

Так невозмутимо, что я даже в его спокойствии читала осуждение и недовольство.

Нет, это же надо…

Уметь вот так — изображать крайнее неодобрение просто никак его не показывая, но заражая воздух вибрациями.

— Закинешь меня в парк? — назвала адрес.

— Там… этот, — едва заметно кивнул головой.

— Там мой Друг! Друг с большой буквы. Мы давно не виделись, я соскучилась.

Дубинин в ответ двинул челюстью из стороны в сторону, будто перекусывал шею Павлуше.

— Ты в курсе, что вас считают любовниками? До сих пор полощут… — проговорил.

— И?

— Еще он охотно делится тем, какой ты особенный для него человек, — Дубинин бросил в мою сторону мрачный взгляд, полный кипящей ревности. — Уверена, что речь идет только о дружбе? Или он все же планирует забраться тебе в трусики?!

От автора: не помню, кажется Павлушу я еще не показывала))) Исправляемся! Как думаете, зря ревнует наш Рос или нет?

Глава 33

Глава 33

Марфа

— Я буду честна и скажу, что мы пробовали переспать. В самом начале. Но ничего не вышло.

— Пиздееец, — протянул Дубинин, громыхнув кулаком по рулю. — Вот это новости! Значит, сейчас ты собираешься на встречу к своему почти-любовнику и так спокойно об этом говоришь?

— Ээээ… Да. Потому что ничего не вышло, и мы с ним оба знаем, почему. Если бы не он, мне было бы совсем туго в определенный период жизни. Я была в этом городе совсем одна.

— Я просто охереваю с того, как ты сохранила себя в разнузданной атмосфере богемной жизни, которая окружает скандального режиссера, и ты в нем… в этом котле… тоже варилась! Варишься до сих пор.

— Очень легко, Рос. Ты разве не знал, что самые грязные и мерзкие дела происходят не напоказ, а за закрытыми дверьми? Так что если тебя прет тема с моей невинностью и тем, что ты у меня первый во всем… То ты просто обязан отвалить Павлуше жирный презент и устроить вечеринку в его честь! — рассмеялась я.

Тоже хотела обратить все в шутку, но Дубинин оставался серьезным.

К тому же ему снова позвонила мама, и даже у меня уже задергался глаз.

— Павлуша — мой друг и точка. Особенный человек? Да, я могу сказать о нем тоже самое, если бы давала интервью или как называется этот мусор.

— Но ты не хочешь говорить обо мне, — заявил Дубинин. — Не хочешь даже признать, что ты — моя девушка, что у нас все серьезно.

Ох уж эти… Требования!

И вроде бы приятно, что он обо мне так печется, переживает…

Но в то же время, как только Рос начинает требовать что-то еще, меня прямо накрывает.

Почему он не может довольствоваться тем, что есть? Для меня и это чересчур, мы жили вместе. Это обалдеть какое притеснение моих границ…

— Ты ревнуешь?

— Люто.