Приручить Генерального (СИ)

Дубинин потянул вверх мое платье, задирая его и матерясь, что оно такое длинное.

Потом резко развернул меня, лицом к зеркалу и шлепнул по заднице.

— Сейчас посмотрим, какая из тебя львица… — толкнулся бедрами в мою попу.

В руках этого бугая я начала чувствовать себя пылинкой.

Что еще хуже, пылинкой, с мнением которой считаться будто бы никто и не собирался. Возмутительно просто!

Ладонь стиснула мою попу, лаская.

Я поняла, что еще немного, и этот абориген, желающий мне доказать собственные натуральные предпочтения, вот-вот меня трахнет.

Насадит на кол, отшпилит до звона в каждой клеточке тела.

И плевать, что вообще-то… некоторые только встают к этому часу!

Плевать, что заведение приличное. Его денег хватит, чтобы “извиниться за небольшое недоразумение”!

Сбежать?

Но куда…

И вот эта волосатая лапа уже закинула юбку платья мне на спину и тронула мои плавки.

— Марф, а что же трусы такие… не сексуальные?

Однако взбудораженности в голосе это ничуть не убавило.

Хоть и плавки на мне самые обыкновенные, в голосе Дубинина было столько жара, сколько не было и в мартеновской печи.

Вот так и отымеют.

В первый рабочий день!

Да к черту эти споры…

Боже, ну что же делать?

***

Дубинин

Давно надо было пар спустить. С кем-то.

Глядя на эту спичку, у которой даже на спине виднелась россыпь конопушек, я вдруг подумал, что на елдак такую кроху натянешь — будто хомяка на пушку.

И только эта мысль промелькнула, как рыжая грива вдруг скользнула в сторону.

— Куда? — рыкнул ласково, прижался.

Спичечка тонкая.

Был готов, что она выкинет что-то, но… тело вдруг обмякло.

— Эй.

Ничего. Спичка с огненной гривой перестала отзываться.

В обморок, что ли, хлопнулась?

Притворяется.

Но… не похоже. Руки плетьми повисли. Голова мотыльнулась.

А я… блять… Аж стремно!

С копьем наперевес. Со спущенными штанами.

Второй раз за утро.

Как маньяк.

Не меньше…

— Марф? — позвал осторожно.

Притворяется, хитрюга!

Но было не похоже. Даже кожа побледнела.

— Ростислав, стыдоба на твою голову. Правильно батя говорил, тебя сечь надо! Ремнем мало, надо дрыном! — ругнулся. — Господи, блять, вытрусил свое хозяйство.

И что же делать?

Марфа без чувств.

Такую ношу на пол не опустишь, но и с трусами, которые тоже грозили сползти вниз, а хозяйство торчало головкой вверх, надо было что-то делать.

Подбросил легенькую Марфу на плечо, придерживая. Второй рукой быстро заправил срам, кое-как штаны — вверх и побежал.

— ВРАЧАААА!

Официанты, лениво перебрехивающиеся от скуки, подпрыгнули и понеслись в разные стороны.

Меня быстро проводили в кабинет администрации, даже сунули под нос аптечку какую-то. Нашел нашатырь, сунул под нос Марфе, она взбрыкнула, будто бешеная кобра.

Ногой так резво махнула, что пузырек с нашатырем опрокинулся на меня.

Резкий запах!

Зеваки, стоящие в дверях, бросились врассыпную.

Марфа, выпучив глаза, вдруг схватилась за мои плечи и вскарабкалась по мне, будто обезьянка.

Вжух — и нет ее.

Я следом за ней, глаза режет, дышать нечем.

Пока сообразил, что надо кофту стянуть, пока дотащился до туалета, ополаскивая, как мог…

В итоге вывалился на свежий воздух, полуголый.

Глаза жутко красные. Рожа, наверное, зверская.

— Что здесь происходит? — раздался удивленный голос Эмиля.

Краем глаза я заметил, как огненный вихрь двинулся в его сторону.

— Скажите, Эмиль, а ваше предложение еще в силе? — затараторила Марфа.

— Исключено! — отрезал я. — Мои работники налево за подработкой не ходят. Усекла? Я в десять раз больше заплачу, и ты НЕ БУДЕШЬ на стороне работать.

— Эй! — возмущенно запыхтел Эмиль. — А как же наше предложение? Сотрудничество. Я думал, ты поможешь мне договориться с Марфой.

— Вот мы и договорились, — ткнул себя кулаком в грудь. — Не видишь, что ли?

— Я всего на пять минут отошел, у меня разговор важный был… — занудел.

— Вот и займись. Важным. К моей работнице не суйся.

— А знаешь, я думаю… Думаю, что вкус проигрыша не такой уж мерзкий! — хлопнула в ладоши Марфа.

Она сделала жест, будто умывала руки, поглядывая при этом на меня.

— Так и скажу девочкам. Возникли обстоятельства непреодолимой силы. Пусть Сеня празднует! Виолетта говорила, что в офисе Дубинина хорошие условия… Надо же, даже Кресс иногда ошибается, — пробормотала себе под нос.

— Стоп! Виола? Виолетта Кресс? — спросил я. — Ты знаешь Виолу?

— Знаю ли я? Она моя подруга!

— Твоя подруга?

— Моя подруга!

Рыжая нашла в одном из карманов своей хламиды телефон и быстро показала фото с Виолеттой.

— И ты только сейчас об этом сказала?

— А что? Это имеет какое-то значение?

— Разумеется! С Виолой у меня теплые приятельские отношения, мой друг от нее без ума. Не думал, что у разумной Виолетты Кресс в подругах может числиться… Впрочем, это неважно. Приношу свои извинения.

Рыжая подскочила.

— Что-что?

— Приношу свои извинения.

Я поднялся.

Кругом — зеваки. Я полуголый, все же. Кароль переводил взгляд с меня на рыжую и обратно. Я сделал шаг в сторону Марфы. Она сощурилась, напряглась, но не драпанула.

Я дотронулся до ее кисти, сжал между своих ладоней.

— Еще раз прошу прощения.