Такой ребенок постепенно убеждается, что никакие его самые героические попытки не способны удовлетворить его родителей. У малыша развивается ужас перед неизбежным провалом во всех этих нескончаемых тестах и проверках его на соответствие предъявляемым требованиям. Результатом является его постоянное ощущение своей вины и необходимости просить прощения за то, что он не является таким, каким его хотят видеть. Он начинает раболепствовать перед взрослыми, и у него автоматически вырабатывается манера поведения человека, раскаивающегося в своих поступках, поскольку он уже заранее знает, что в будущем его ожидает неизменный провал. Этот страх перед провалом и следующее за этим подтверждение обоснованности их страхов порождает в нем ощущение неизбежности неудачного результата. Поскольку ребенок верит в неизбежность провала, он неизменно терпит неудачу. Как следствие, в них развивается определенный способ самозащиты, заключающийся в осознании собственной правоты вопреки переживаемой ими неудачи. «Я знал, что не смогу этого сделать. Но, по крайней мере, я был прав. Просто не буду больше пытаться повторить этот печальный опыт», — рассуждает он. После тысячи таких инцидентов в душе ребенка прочно пускает корни дракон самоуничижения.
Под воздействием дракона самоуничижения у ребенка развивается привычка сопровождать все свои слова и поступки извинениями или предупреждением о своей некомпетентности в том, за что он берется. Принимаясь за что-либо для них новое, к примеру, обучаясь езде на велосипеде, такие дети неизменно скажут: «Я такой неуклюжий. Обязательно свалюсь где-нибудь. Но вы не обращайте внимания». Вынужденные задать вопрос, эти дети, вероятнее всего, опустят глаза в пол и промямлят что-то вроде: «Простите меня, наверное, ничего не понимаю в том, что говорю, но позвольте мне задать вам вопрос?»
Зачастую эти дети настолько обеспокоены предъявляемыми к ним требованиями, что в разговоре прикрывают рот руками, делая свою речь совершенно невразумительной и труднодоступной для понимания. Своим жестом они словно хотят сказать: «Я знаю: все, что я говорю, не имеет никакого значения и, вероятно, вызывает у вас только критическое отношение, поэтому будет лучше, если вы вообще не услышите то, что я говорю».
Такие дети принимают ориентацию людей маленьких и незаметных, словно стремящихся спрятаться от окружающего их мира. Голова их наклонена к земле, плечи развернуты вперед и опущены, словно они пытаются прикрыть свое столь ранимое сердце. Иногда они вжимают голову в плечи, как черепахи, прячущиеся в панцирь а ожидании возможного нападения. Походка у них нерешительная, а руки обычно прикрывают наиболее уязвимые части тела. Им свойственно держать руки скрещенными на груди либо прикрывать одной рукой солнечное сплетение, а другой — рот или подбородок. Часто они подносят руки к горлу, оберегая и защищая эту область тела.
В попытке стать меньше ростом и перед страхом подвергнуться внезапному нападению эти дети приобретают тенденцию сокращать глубину своего дыхания. Своей манерой поведения они напоминают человека, прячущегося от неприятеля в кустах и сдерживающего дыхание, чтобы не выдать свое присутствие. Поскольку они все время пребывают в подобном состоянии, циркуляция крови в их организме нарушается, конечности их становятся холодными, а сами они выглядят бледными и нездоровыми. При ограниченном попадании воздуха в легкие сокращается и снабжение кислородом мозговых клеток, отчего у детей этого типа нарушается память и снижается способность к ясному мышлению. Производимое ими безрадостное впечатление усугубляется еще и тем, что они, как правило, не выглядят достаточно развитыми физически.
Такие дети идут по жизни в неизменном сопровожу доний дракона самоуничижения. Они заранее отказываются от попытки самоутвердиться или ознакомиться с чем-то для них новым, что лишает их необходимого жизненного опыта. При ужесточении этой жизненной позиции они могут совершенно отказаться от встреч с представителями противоположного пола и вести жизнь в полном одиночестве, считая себя слишком уродливыми и недостойными привлечь к себе чье-то внимание. Они неспособны понять, что в основе притягательности человека для окружающих лежит не физическое совершенство, а его энергичность и жизнелюбие.
Рассказ о Каролине: история развития самоуничижения