Приручи меня, если сможешь

Я хотела, чтобы он сам мне все рассказал, но могу ли я требовать то, что сама не даю? Я не говорила ему про письма, которые мама мне присылает. Не говорила, что я все их удаляю. Не говорила, что все же одно из них прочла… Я не поделилась этим с ним.

Я даже не знаю, как начать разговор и о чем вообще говорить. Эта тема неприятна для нас обоих, но если мы во всем разберемся, может нам станет лучше? За последнее время со мной произошло столько перемен, что я совершенно не знаю с чего начать, чтобы хоть как-то привести свою жизнь в подобие нормы. Наверное все же нужно начать с себя… Поделится с кем-то своими проблемами. И может, папа ответит мне тем же…

— Она мне писала. На самом деле она часто мне пишет, но я никогда не читала ее писем. — Мой голос звучит подавленно, будто вовсе не мой. Папа сначала не понимает о чем я, но потом в его глазах появляется смесь чувств, что выдает его с головой. — Кроме одного. Предпоследнее ее письмо я прочла.

Папа молча отводит взгляд.

— Ты никогда мне об этом не рассказывала.

— Я просто не хотела тебя расстраивать… или не хотела расстраивать себя, придавая этому большое значение. Ведь легче удалить сообщение и забыть о нем.

— Лекси… кажется, этот разговор должен был быть уже очень давно, правда?

На лице папы появляется тень улыбки, но она не затрагивает его глаз.

— Она тебе писала? Пап, расскажи мне. Я не хочу, чтобы ты и дальше был в таком состоянии. Это не ты.

— Наверное, я плохой отец раз моя родня дочь пытается читать мне лекции о моем состоянии.

И него вырвался смешок, который был скорей наполнен болью, чем весельем.

— Неправда, ты замечательный отец, самый лучший. Но сейчас у нас обоих не лучшие времена.

— Ты права… особенно о той части, что я супер папа.

Я улыбнулась, смотря на него. Вот он, мой папа. Добрый и ласковый, который совершенно не умеет ругаться. Человек, который вставляет свои шутки в совсем не предназначенную им атмосферу, чтобы снять напряжение вокруг. Человек, который всегда будет поддерживать меня во всем, даже если это реслинг. И попробуйте объяснить маленькой шестилетней девочке в розовом платье, что это совершенно не девчачье занятие. Мой папа — это тот человек, который всегда держится с поднятой головой, чтобы всегда подавать мне пример. И не беда, если в этот раз это сделаю я.

Поддавшись вперед, я обняла его, уткнувшись лицом в грудь, так как делала это в детстве. Знакомое тепло и запах окутали меня, придавая мне такое долгожданное умиротворение и спокойствие. В детстве, когда все мои маленькие начинание вроде реслинга заканчивались неудачами, папа, обнимая меня, утешал и говорил, что я просто слишком хороша для этого занятия. Но тогда с нами рядом была еще и мама… Сейчас ее здесь нет.

Отстранившись от меня, папа собирался с духом, чтобы мне все рассказать.

— Она мне звонила… недавно…

Я не хотела прерывать его, но мне до жути было интересно, зачем и о чем они говорили. Мне, судя по письму, что я прочла, мама писала про свою жизнь, как будто мне это было интересно. Писала про свое впечатление о Нью-Йорке и то, чем она занимается. Интересно, она писала мне еще что-нибудь?..

—… Спрашивала обо всем и ни о чем конкретно. Меня это даже разозлило.

Мы сидели вместе еще час. Папа все рассказал мне о мамином звонке, и оказалось, что она звонила просто поболтать. И это не могло не злить и меня. На самом деле, ее поступок вызывал внутри меня только ярость. Как она могла после того как бросила папу, бросила меня — вот так просто звонить ему как будто ничего и не было. Сейчас у нее другая жизнь, та о которой она мечтала, так что незачем нас в это вмешивать. Если она звонила похвастаться, то это была не лучшая идея. Совсем.

Разговор о маме быстро сменился другим. И вот мы уже сидели как раньше и разговаривали обо всем на свете.

— Так, значит, ты поешь в группе? — улыбаясь, спросил папа.

— Меня заставили шантажом, ничего не подумай.

— Но тебе нравится! Лекси, не ври отцу, тебе нравится петь в группе.

Я улыбнулась, вспоминая последнюю репетицию с группой Лендона.

— Скорей, мне просто нравится находиться рядом с теми людьми, что в группе. И петь рядом с ними становится тоже очень интересным.

Мне нравится, что Тоби всегда меня поддерживает, когда я что-то забываю. Нравится, что Энн напротив никогда не дает мне спуску, не давая мне разлениться. Нравится, что Лендон понимает меня, и мои чувства, когда я пою. Для него это все намного больше чем просто слова. Кажется, этот парень смотрит на мир через призму музыки. Для него это не просто звуки — это что-то намного больше.

Я так чертовски привыкла к этим людям.

Я начала рассказывать папе все о группе Лендона. О вечно веселом и иногда безумном Тоби, о слишком правильной и всегда следующей правилам Энн. О наших репетициях и о том, как мы готовимся к какому-то предстоящему конкурсу, про который я до сих пор ничего толком и не знаю. Зато знаю, что он очень важен ребятам. А так же школе и директрисе.