Приручи меня

Феликс захватил мою нижнюю губу зубами, а зарычав с силой толкнулся вперёд, проникая в меня. Накрыл мои губы ртом и толкнулся снова, заполнив меня собой. Чувства обострились и поделились пополам. Вкус собственных соков на кончике языка и большой, твёрдый член внутри меня. Всё это было так порочно, но правильно, что я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Феликс, как и обещал не был груб. Медленно двигался внутри меня, то наращивая темп, то замедляясь, делая проникновения глубже, острее, ярче…

Я цеплялась за его плечи. Запрокинув голову назад, глушила собственные стоны, кусая губы. А ещё шептала ему, чтобы он дал мне больше… Я почти умоляла его об этом и предпочитала не смотреть в карие глаза, боясь увидеть там насмешку.

Вся моя прыть исчезла. Феликс меня поработил, и я не знала, что будет дальше. Не хотела знать, если честно.

Хотела лишь чувствовать…

Глава 19

Феликс

Я растворялся в этой девчонке. Меня манили и её запах, и вкус губ, а теперь ещё вкус плоти. Сладкий, дурманящий.

Она стонала, хоть и пыталась сдерживаться. Умоляла дать ей больше, своими словами разгоняя кровь по моим венам до бешеной скорости. Однако сам я не спешил. Мне хотелось насладиться ею сполна.

Схватив за подбородок, вынудил Соню посмотреть на меня. Мне хотелось впитать её взгляд — такой дикий, почти животный. Хотелось понять, что она чувствовала.

Просунув руку под неё, приподнял и крутанувшись усадил Соню на себя. Привычка доминировать в сексе уступила желанию, лицезреть эту хрупкую девушку.

— Я хочу смотреть на тебя, — проговорил негромко, лаская её прекрасное тело взглядом.

Тонкая талия, роскошные бёдра, аккуратная грудь, истерзанная моими губами… Даже трахая её, мне хотелось трахать её.

Обхватил её талию ладонями и медленно поднял так, что член почти покинул её влажное тесное лоно. Потом рывком усадил обратно и с её губ сорвался громкий стон, смешавшийся с моим глухим рычанием. Вновь приподнял её… Делал это снова и снова, пока Соня не подстроилась под этот ритм. Она безудержно вбирала мой член и выпускала его. Потом опять вбирала, подводя меня к краю. И сама тоже была на грани сорваться.

Кусала губы, цеплялась за мои плечи и лишь время от времени смотрела мне прямо в глаза. Искала в них одобрение, но всё равно бросала мне вызов. Я знал, она делала это неосознанно. В этом была вся Соня. Характер не позволял ей сдаться мне, даже когда она уже сдалась мне.

Подхватив её под бёдра приподнял и спустил ноги с кровати. Встал, удерживая невесомое тело девушки в своих руках. Шагнул к туалетному столику и усадил на него Соню. Развёл её ноги широко в стороны. Стал врываться безудержнее, резче. Сминал её губы своими губами. Соня яростно вцепилась в мои волосы. Царапала кожу на затылке, впивалась ноготками… и стонала… Чёрт, как она стонала. Превращала моё дикое желание в агонию. Приумножая мою страсть и превращая её в поклонение. Поклонение ей. Но как это возможно?

— Феликс… Боже… Феликс, — прошептала Соня, когда я немного дёрнул её на себя, погружаясь сильнее.

— Да, — хрипло отозвался и снова рывком припечатал её тело к своему. Плоть к плоти. — Кончи детка, — прошептал возле её губ и вновь накрыл их своими.

Соня как по команде начала дрожать всем телом. Двигалась навстречу моему члену так, что хлопки наших влажных тел буквально затопили комнату. Пульс уже стучал в висках, а близкая развязка, волнами гуляла по всему телу, сосредотачиваясь в паху. Я был на грани…

Соня вздрогнула, откинула голову назад, замерла, а потом с её губ сорвался глухой стон, а по телу прошлась конвульсия. Я схватил её под бёдра и с силой толкнувшись в последний раз, успел достать член, чтобы излиться прямо на пол. Уронил голову на её грудь. Тяжёлое дыхание не желало восстанавливаться, но я поднял Соню на руки, чтобы в этот раз не дать ей сбежать в ванную. Решил, что мы можем пойти туда вместе…

— Поставь меня на пол, — тут же запротестовала она, тщетно попытавшись выскользнуть из объятий.

Мне абсолютно не хотелось сейчас говорить, или ссориться, или переубеждать её. Поэтому я просто закрыл ей рот поцелуем, на который она к слову, ответила сразу, хотя рук, упирающихся мне в грудь, не убрала.

— Не думаешь же ты, что я купилась на всю ту ваниль, которую ты сейчас мне говорил?

Снова начала отчаянно обороняться, но по глазам, наполненным удовлетворением было ясно, всё сказанное лишь притворство. Она наверное, никогда не станет забитой молчуньей. И может в этом вся её прелесть. В том, что она способна выводить меня на эмоции, заводить с пол-оборота своей непокорностью. У Сони был твёрдый характер, и он определённо меня возбуждал, не меньше, чем её податливое тело.

— Ты колючка!

Наконец-то поставил Соню, легонько подтолкнув в душевую кабинку и прежде чем она смогла сбежать, упёрся руками в стену по обе стороны от её обнажённого тела.

— А ты тиран, — беззлобно бросила мне прямо в лицо. — Мириться с твоими странностями я уже почти привыкла. Но терпеть оскорбления других женщин… это уже слишком.