Приручи меня

Закусывая щёку изнутри, стойко держалась из последних ускользающих от меня сил. Степенно расправила плечи, до начинающей ломоты в спине держала ту ровно. Намекая, что если я и пошла на мировую, то всё равно буду до конца стоять с гордо поднятой головой. Несмотря на моё внешнее спокойствие, внутри я трепетала… каждой клеточкой тела содрогалась от перспективы вновь остаться наедине с Феликсом. Лихорадочно вспоминала советы Германа и прикидывала в голове нужные слова. "Извиниться искренне, от души."

Что ж, проще просто, если конечно человек заслужил вашего прощения. Феликс — нет. Даже сейчас его надменность сбивала меня с ног, а чувство превосходства в его крови, гуляющее под смуглой кожей наполняло вены на сильных руках. Закатанные до локтей рукава рубашки обнажали жилистые предплечья, которыми я невольно залюбовалась, а в следующую секунду судорожно вспомнила горячие прикосновения.

Боже…Что со мной такое творилось? Я ненавидела этого мужчину, как никого в этой жизни. Но в то же время сходила с ума от притяжения, желания, чтобы он был чуть терпимее.

— Я пришла извиниться, — с трудом выдавила из себя такое простенькое признание, но головы не опустила. Смотрела и ждала своей участи.

— Начинай, — он лениво прошёл к бару, плеснул в уже пустой бокал янтарного цвета алкоголь, по всей видимости ром. Покрутил бокал и пытливо посмотрел на меня сквозь него. — Я жду, — отсалютовав бокалом, осушил залпом и стёр тыльной стороной ладони остатки с губ.

Я шумно сглотнула, чувствуя как от напряжения сушило во рту, а под ложечкой жгло странное предчувствие. Сейчас я бы не отказалась просто от воды, но мне ничего не предложили.

— Мне стоило сдержаться в прошлый раз, — жалко отозвалась я, не особо понимая как правильно сформулировать то, что буквально застревало в горле. — Этого больше не повториться. Извини… те, — торопливо добавила официальную форму обращения, словно ставя барьер между нами.

— Разве так извиняются?

Медленной, тягучей походкой Феликс подошёл ко мне вплотную, словно давая мне привыкнуть к своей внезапной перемене поведения. Расслабленно посмотрел на меня сверху вниз, шумно выдохнул, окутывая пряным запахом рома.

— Мне, что… по твоему надо встать на колени? — дерзко вскинула голову, заглядывая в самодовольное лицо.

Лучше бы я так не рисковала и не задавала подобных вопросов, ведь и без того накаленный между нами воздух, буквально искрил. Колкие мурашки волной пробежали по коже, а Феликс всё так же остался собран.

— На колени не нужно, для этого у меня есть другие…, — глумливая улыбка растянула полноватые губы. — Ты сделала мне больно, — глядя прямо в глаза, Феликс неторопливо провел ладонью по моим волосам. — А обычно боль снимают поцелуями.

Сжав в кулаке непослушные пряди, он потянул их на себя, побуждая меня придвинуться ближе, немного запрокинув голову, так чтобы мои губы встретились с его щекой. Той самой, которую я ударила. Он безмолвно ждал поцелуй, я — тихо кипела изнутри.

Вот, что имел в виду Герман в нашу первую встречу — "Феликс должен тебя приручить."

Именно этим сейчас он и занимался, ждал покорности, направлял меня и предвкушал. Его заводило моё "нет" больше, чем "да" от всех четырёх рыжих сразу.

— Ты причинил мне боль посильнее, — беспокойно коснулась своей шеи. — Моя пощёчина детский лепет по сравнению с твоим варварским обращением.

Всё пошло прахом. Все наставления Германа вмиг были забыты мной и я мысленно попрощалась со своей свободой на ближайшее будущее. Теперь он явно меня запрёт.

— А ты с зубками, да? — после непродолжительной паузы чуть хрипло выдохнул Феликс.

Мне почему-то показалось его настроение игривым. Возможно всему виной был алкоголь, но какая бы причина не была в его фривольном поведении, я радовалась. Внутренне отпуская напряжение и убирая руку с шее, куда сразу же прикоснулся Феликс.

Он мягко скользнул ребром ладони по шее, костяшками пальцев провел по ключице до ложбинки и дальше направил руку в вырез платья. Феликс не остановился даже тогда, когда плотный шёлк слегка натянулся не пуская дальше. Ткань держала оборону лучше, чем это делала я.

Пульс соперничал с возмущенными взмахами моих ресниц и кажется губы были уже искусаны мной в кровь. Но я не смела остановить мужчину. Эта пока ещё вполне невинная ласка была просто убийственна.

А потом Феликс замер, всего на секунду, не больше, но и этого мне хватило, чтобы сорваться в пропасть желаний. Он невозмутимо стянул с плеча широкую лямку, которая плавно скользнув по разгоряченной коже, приспустившейся тканью, обнажила грудь.

— А ты правильно оделась для извинений.

Рвано выдохнул мне в губы, с неким одобрением в голосе. Широкой ладонью накрыл грудь, а после до боли сжал пальцами тугой сосок. И когда я тихо вскрикнула, он скользнул языком в мой рот.

Вмиг лишил последних крупиц кислорода. Целовал с дикой страстью, покусывал губы так, словно клеймил, оставлял за собой права на меня. А я понимая, что он избалованный мерзавец, и нам не по пути, никак не решалась его оттолкнуть.