Приручи меня

Я попыталась выпутаться из такого тесного контакта, но как и ночью всё было напрасно. Феликс был слишком силён.

— Что ты сделал с Кариной? — в итоге выпалила, глядя прямо ему в лицо.

Раз он сам решил заговорить со мной, пусть отвечает!

— С Кариной? — с самодовольством переспросил Феликс. — Ничего такого, чтобы ей не понравилось.

Я скривилась, вспомнив вчерашний вечер. Но решила продолжить допрос:

— Тогда где она, раз уж ей так понравилось?

— Какая разница — где? — его брови нахмурились. — Главное, что ты — пока здесь!

— Ненадолго! — отбила, подражая его надменности. — Я хочу поговорить с Германом… Попросить, чтобы он отвёз меня домой.

— Ты же слышала моего брата вчера, — Феликс порывисто отстранился и скрестил руки на груди. — Ты мой подарок! От широкой души Германа! И ты никуда не поедешь!

— Это мы ещё посмотрим.

Я не успела и отлипнуть от стены, в которую меня припечатали совсем недавно, как вновь оказалась вплотную прижатая к ней.

— Как ты успела заметить мы избалованы вниманием и роскошью, но мы с братом с самого детства умели ценить подарки!

Феликс меня не держал, но этого и не требовалось. Он буквально вдавливался в меня. Я чувствовала даже сквозь плотные слои нашей одежды напряжённые мышцы мужчины. И возбуждение… Крепкое, неконтролируемое, которое он незамедлительно продемонстрировал. Потёрся о моё бедро твёрдым пахом и как мне показалось, даже с неистовством прохрипел.

Сабурову нравилась власть надо мной, наверное это-то и возбуждало его в большей мере. Ни я, ни моё тело, которое тут же дало отклик, болезненно заныв внизу живота, и сосредоточившись в налитой груди.

— Я не подарок, и не кукла для утех…

— И не девка с дороги, — хрипло припомнил мне мои же слова, а после до боли закусил мочку уха.

Я лишь крепко сжала челюсть, не желая давать Феликсу повод, думать что он может получить отклик на свои варварские "ласки".

— Мне больно и неприятно, — пропищала жалобно. — Я хочу уйти. И уехать из этого дома…

— Сколько Герман тебе платит? — резко перебил мои причитания Феликс. — Я удвою ставку!

Надавив на его грудь ладонями, смогла отодвинуть мужчину лишь на сантиметр, но этого хватило, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Зачем? — удивлённо задала свой вопрос.

— Затем, что я сам могу тебя купить, — ответил он ровным голосом, как-то слишком уж обыденно. — Не хочу зависеть от Германа.

Он говорил так словно я просто вещь. И теперь каждый из братьев может назначить цену побольше. Состояние было такое, что мне захотелось помыться. Кожа буквально саднила от мерзкой грязи, в которую меня пытались окунуть.

Реакция собственного тела была неожиданной. Я просто вскинула руку и хлёстко ударила Феликса по лицу. Пощёчина обожгла его щеку… А в ту же секунду мужчина обжёг меня убийственным взглядом. Похоже, теперь я перешла границы дозволенного…

Первое, что захотелось сделать — это извиниться.

Да, я ударила его, не смогла сдержать своей обиды, но это не повод бить людей…

Однако, как же он раздражал меня своей надменностью. Самодовольным тоном, наглым взглядом и чересчур сексуальной внешностью. А ещё раздражало то, что Сабуров точно знал степень своей сексуальности, наряду с огромными деньгами. Всё это делало его Богом в глазах молоденьких дурочек, но не моих, же!

В следующую секунду я забыла, о своих жалких извинениях, потому что мужчина схватил меня за руку и широким шагом направился к моей комнате. Я и не надеялась на то, что он вышвырнет меня, а сейчас просто тащил, чтобы я собрала свои вещи. Потому что у меня не было вещей.

Он толкнул дверь, а потом грубо втащил меня внутрь. Сердце стучало где-то в горле, потому что в голове болезненно гудела лишь одна мысль — сейчас он сделает то, что не сделал ночью. Воспользуется и силой, и властью, превратит меня в свою забаву… И у него для этого был весомый повод. Его брат мне заплатил!

Отступив в самый дальний угол, обняла себя за плечи. Мне кажется, я даже в размерах уменьшилась под тяжёлым взглядом жгучих глаз. Они смотрели с насмешкой.

— Теперь ты пленница, — сухо бросил Феликс. — Выйдешь отсюда, когда научишься себя вести.

Я задохнулась от изумления, приросла к полу, не в силах бороться. Да и что я могла сделать?

Он потёр красную от удара щёку. Медленно развернулся и перешагнул порог комнаты. Пока дверь оставалась открытой, я видела, как он подозвал кого-то взмахом руки и рядом тут же возникла горничная. Она протянула ему ключ. Вот именно в этот момент я осознала весь трагизм ситуации. Феликс запирал меня. В своем доме. В комнате, которую кто-то занимал до меня и я не знала, что стало с этим человеком. А когда я поняла, что единственное спасение, которое у меня было — мой телефон — осталось в столовой, вот тогда нервы окончательно сдали.

Я метнулась к двери. В этот момент Феликс уже успел её прикрыть и в замочной скважине заскрежетал ключ.

Мои кулаками забарабанила по дверному полотну, но всё было напрасно. Он и правда меня запер, потому что дверь не поддавалась.

— Выпусти меня! — прокричала и ещё раз вмазала по двери, причиняя боль костяшкам пальцев.