Приручи, если сможешь

Он мог залечить рану без проблем, однако она потеряла слишком много крови. И оставался лишь один выход, как спасти его храбрую огненную ведьму. Придерживая бездыханное тело, Рома стиснул зубы, вытянул свободную руку и полоснул отросшим когтем, вскрыв предплечье и щедро орошая уже своей кровью длинный порез. Она на глазах превращалась в огненную, растекаясь по ране, и Элис выгнулась, широко распахнув невидящие глаза, из горла девушки вырвался хриплый крик. Логинов крепко держал ее, прижимая свою руку к ее, не замечая, что по щекам катятся слезы, и только бормотал беззвучно:

— Сейчас… Сейчас, хорошая моя, потерпи, это всегда больно, но по-другому никак…

Вообще, далеко не все люди могли принять огненную кровь Янтарных драконов, но магия Элис схожей стихии, и Логинов верил, что она поможет. Ему больше ничего не оставалось кроме веры.

Звуки доходили, как сквозь вату. Отдаленный удар, как от взрыва, такой, что аж стены загудели. С потолка посыпалась крошка, но сил открыть глаза и посмотреть уже не осталось. Ругательство Юры, его злое шипение, а потом — могучий рев, проникший даже сюда, сквозь толщу земли, от него нервы завибрировали и поднялись все волоски на теле. А я вдруг осознала, что губы медленно, но верно растягиваются в улыбке. Рома. Кажется, он нашел способ выпустить своего дракона, и для Падшего это оказалось неприятным сюрпризом.

Грот наполнился пронизывающим до костей холодом, воздух стал плотным, колючим, а потом неприятные ощущения пропали. Кроме тех, что охватывали тело и немеющую руку. Я все глубже уходила в вязкий кисель, окутавший сознание, даже боль притупилась и воспринималась, как что-то привычное. Снова рев, уже ближе, шипение, а потом, кажется, я ненадолго отключилась. Пришла в себя от звучавшего приглушенно, до боли знакомого голоса, но веки словно налились свинцом, поднять их не осталось сил. Тело не подчинялось, руки не ощущала, и когда Рома обнял и прижал к себе, я могла только молча радоваться, что умру на руках любимого мужчины. Жаль, что у нас ничего не выйдет, и детей тоже не будет… Я уже не слышала, что он бормотал, не различала слов, все дальше уходя в темноту. Ровно до тех пор, пока руку не обожгло огнем, да таким, что он плавил кости и превращал мышцы в пепел. Я не сдержала хриплого крика, выгнувшись, ослепленная, не понимающая, что происходит и откуда этот огонь.

А он растекался по венам, проникал в тело, и я горела изнутри, подхваченная могучей стихией, не в силах противостоять ей. Лишь смутно ощущала державшие меня руки, задыхаясь от непереносимой боли, и в какой-то момент просто не выдержала и благополучно потеряла сознание, окунувшись в прохладную темноту.

…На лбу лежало что-то мокрое и божественно холодное. Тело ощущалось, как желе, словно в нем не осталось ни одной целой кости. Даже глаза открыть было тяжело, и я только прислушивалась к звукам. Чье-то дыхание рядом. Моя ладонь в теплых пальцах. Умиротворяющий щебет птиц. И я точно лежу в постели, на мягкой подушке, укрытая покрывалом до подбородка. Кажется, вроде жива, ничего не болит и не жжется.

— Эля? Элечка, очнулась? — ласковый, встревоженный голос, и изнутри поднимается теплая волна, а пальцы гладят мою ладонь, осторожно и нежно.

Мне даже удалось сделать усилие и все-таки поднять веки, чтобы наткнуться на пристальный, полный беспокойства взгляд янтарных глаз. Логинов сидел на краю постели рядом со мной, целый и невредимый, в футболке и штанах, мы находились в его спальне в доме тетки Вари. За окном разливался закат, только вопрос — текущего дня или уже следующего?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рома, наклонившись ко мне и аккуратно убрав прядь с лица.

Голос еще слушался плохо, но хоть слушался, и я даже смогла просипеть:

— Как после столкновения со стадом слонов… или драконов, — у меня вырвался хриплый смешок.

Рома тоже улыбнулся с облегчением и длинно вздохнул.

— Главное, что жива, — произнес он и поправил покрывало. — Лежи, отдыхай, Искорка.

Отдыхать, конечно, хорошо, но у меня куча вопросов, между прочим. И моему любопытству совершенно начихать на физическое состояние амебы после центрифуги. Я облизнула сухие губы и сумела произнести:

— Что… там случилось?

Вредный Логинов нахмурился и строго сказал:

— Вот как окончательно придешь в себя, все расскажу, неугомонная моя, — потом наклонился и коснулся губ нежным поцелуем. — Есть хочешь? Варвара бульончик куриный сварила, специально для тебя.

При мысли о еде проснулся и желудок и требовательно заурчал. Рома хмыкнул, и на этот раз улыбка на его лице была больше похожей на прежнюю.

— Отлично, хороший признак. Сейчас принесу, — он поднялся и вышел из спальни.