Природный суд (СИ)

Компания остановилась. Огюст с Томасом остались стоять посреди дороги, остальные заняли позицию чуть дальше и с интересом наблюдали за происходящим, но даже не пытались разнять спорящих: ну их, ещё достанется, знаем их.

- Видел, какой Алан был?

- Да не боюсь я твоего Алана!

- Чувак, да у него грёбанный-разгрёбанный револьвер!

- Он его даже достать не успеет.

- Да успокойся, кореш!

Томас попытался постучать по плечу приятеля, но тот резко отбросил его руку.

- Я не думал, что ты такой трус! - выплюнул Огюст.

- Я не трус, я не идиот! - парировал Томас.

- А я тебя корешем ещё называл. Думал, нормальный братан, а ты вон какая гнида на деле!

- Да успокойся ты!

- Чё ты заладил своё "успокойся"? Сам успокойся!

Том попытался обездвижить Огюста, но тот вновь резко оттолкнул своего приятеля. Томас упал. Сплюнув на землю, он поднялся и резко попёр в сторону обидчика.

- Нормальный я! Тебе алкашка конкретно мозги отшибла?!

- Так это я ещё и виноват? Тварь!

В конец озверевший Огюст замахнулся на Тома, но удар прошёл мимо. Пока главарь компании примерялся к новой атаке, Томас успел дать сопернику под дых и чуть отскочить назад. Огюст поднял повыше кулаки.

Томас выхватил нож и резко махнул вперёд.

Глава II

- Но...

- Виновен. Приговор не обсуждается, - а дальше судья добавил совсем тихо. - Только сбежал, а уже кого-то прирезал, - а теперь громко обратился к конвоирам. - Увести заключённого в карцер!

Руки двух сопровождающих взяли Огюста под локти, резко развернули в сторону выхода и повели к месту заключения. За спиной захлопнулись двери суда.

Конечно, Огюсту не впервой оказываться в подобной передряге из-за тяги к алкоголю, но в этот раз он побил все рекорды. Обычно пьянки заканчивались либо весельем в компании приятелей или заварушкой с такими же пьяницами, как он. И обычно он всегда, хоть и очень смутно, помнил, чем заканчивалась каждая попойка. Но не в этот раз. Утро следующего дня вообще не задалось: наш приятель проснулся где-то в кустах у дороги в незнакомом районе деревни Лё Прешёр. И ладно, если проснулся сам, так нет же: его пинком разбудил патруль, отправленный за ним из Сен-Пьера - города, что чуть ниже. Ничего не понимающего парня подняли на ноги, заковали в наручники, силком потащили под конвоем в здание суда. Конвоиры сопровождали парня в полном молчании, подробностей выпытать из них не удалось. Только от судьи - своего старого знакомого по прошлым пьяным стычкам - он узнал, что, оказывается, он в драке не хило порезал своего приятеля Томаса. По словам очевидцев, Огюст так напился, что в порыве гнева достал нож и нанёс несколько ударов по Тому, затем повалил его и пытался перерезать своему собутыльнику глотку. Благо, эти самые очевидцы вовремя растащили дерущихся, после чего Огюст окончательно вырубился от принятого на грудь.

- Вот уроды, - процедил сквозь зубы обвиняемый пока ему зачитывали список обвинений. - Врут же, собаки!

Сипари изо всех сил старался убедить присутствующих в своей правоте. Подсудимый уж точно всё помнил и рассказал свою версию того, как было. И вообще: нож достал Томас, а дальше... А дальше лишь несколько обрывочных картинок, за которым полный провал в памяти. Вроде Огюст выбил из руки Томаса нож. Или вообще перехватил его. Потом они действительно оказались на земле и пытались друг друга отмутузить. Вроде даже с применением злосчастного ножа, но кто и насколько успешно - опять провал. Надо тренировать память. Попытка убеждения не удалась. Увы, репутация заядлого пьяницы и дебошира не играла на руку. Не говоря про то, что он только сбежал из-под заключения.

- Закопаю гадов, - поклялся тогда Огюст.

А что было дальше, все и так уже знают. По выходу из тюрьмы надо будет отыскать Томаса. Или его могилу, никто так и не сказал, что с ним в итоге стало.

Огюста повели по знакомым тюремным коридорам. Вообще он входил в тюрьму, как во дворец, так часто он здесь бывал. Парень весело оглядывался по сторонам в поисках знакомых лиц. И находил, ведь большинство сидельцев были его хорошими знакомыми по бутылке или по работе. Были и недоброжелатели, но обычно из тех, кому доставалось от нашего смутьяна по зубам. Вот с тем вместе ходили на лодке за рыбой, с этим пахали на ферме близ Сен-Пьера, с этим пили где-то месяц назад. Многие тоже узнавали подконвойного, а некоторые и приветствовали его:

- Эй, Сипари! С возвращением!

- Сипари! "Давно" тебя не видел! За что на этот раз?

- Кому опять рожу начистил?

- Опять ты? Чтоб ты сдох!

Огюст пытался поприветствовать каждого из них, но всякий раз тычок конвоира разворачивал его от заключённых. Так и шёл под свист, дружеский гогот и остроты, одна смешней другой.

Пару раз свернули, спустились по лестнице, прошли небольшой коридор, вошли в просторное помещение, остановились перед небольшой каменной камерой с маленькой, но толстой и высотой в половину человеческого роста дубовой дверью.

- Братва, в прошлый раз вы подогнали мне более комфортную комнатку. Чего сейчас жмётесь? - ехидно поинтересовался Огюст.

Ответа не последовало.