Приоритеты

- Куда? – на секунду я испугалась, что он отвезет меня обратно в школу.

- Ну, для начала куда-нибудь позавтракать, затем съездил в зоопарк, потом можно пообедать и сходить в кино, а вечером погулять в парке. Я думаю так должно выглядеть идеальной свидание?

- Я не думаю, что свидание может охватывать такую огромную программу, - я прикусила губу, чтобы не заулыбаться как дурочка.

- Мы пропустили огромное количество свиданий, надо же как-то наверстывать.

Обхватив меня за талию, Андрей притянул к себе и крепко поцеловал. Я не могла на него злиться. Как можно на него злиться? Поэтому я обхватила его руками за шею и ответила на поцелуй, крепко обнимая.

И мы действительно сделали все из предложенного Андреем списка. И это было так поразительно чувствовать себя нормальной девушкой. Идти в кино или парк, а не на занятия где тебя будут учить драться. Это была свобода, а я чувствовала себя пьяной до чертиков. Я была счастлива.

Мы завершали наш вечер в парке, когда было уже темно, сидя на скамейке перед небольшим прудиком. Мои ноги уже гудели, но я готова была пройти еще столько же, лишь бы этот день не кончался, но время остановить нельзя.

- Мы завтра еще останемся здесь? – спросила я, сдерживая прорывающиеся в голосе нотки грусти.

- Конечно, малышка, - Андрей коснулся моих волос, убирая упавшую на лицо прядь, - мы будем завтра здесь. Может, пойдем в гостиницу?

Я поднялась со скамейки, и парень потянул меня за собой.

Когда наша машина притормозила у здания, я почувствовала, как начинаю клевать носом. Выпрыгнув наружу, я захлопнула дверь и пошла за Андреем внутрь. Отель был трехзвездочный, но все равно очень уютный. Андрей снял нам комнату на последнем этаже, как оказалось, с балконом и я тут же вышла на него, едва оказавшись в номер. Я подняла голову и посмотрела на звезды.

- Я тебя не узнаю, - Андрей подошел сзади и обнял, крепко прижимая к себе, - ты такая… счастливая.

- Да, - прошептала я, прикрывая глаза.

Его губы касались моей шеи, а руки поглаживали живот. Поцелуй, еще один, а затем тяжкий вздох.

- Как я могу отнять у тебя все это, если здесь ты такая счастливая, а там все время плачешь…

Его руки покинули мою талию, и он ушел в комнату. Я еще пару мгновений насладилась этим невероятным ощущением и ушла в комнату, где был не менее важный залог моего счастья.

Андрей был в душе, я не сомневалась, что он расстроен. Как бы он не старался, это все заменить было бы сложно, и я понимала как ему плохо. Я так же разрывалась, как и он. Только он разрывался между мной и своим миром, а я разрывалась между ним и свободой.

Я скинула с себя одежду и вошла в ванную, залезая в душевую кабину и крепко обнимая Андрея, скрестив руки на его животе и прижавшись щекой к его обнаженной спине.

Парень развернулся и, обхватив меня руками, вплотную прижал к себе.

- Пришла потереть спину, котенок?

Я немного смутилась, хотя быть в душе без одежды с Андреем для меня не впервой. Прошлая ситуация явно не располагала, чтобы осознавать, что его руки касаются моей кожи, а тело прижимается так близко. И в этот раз на нем не было никакой одежды. Я привстала на цыпочки и поцеловала парня. Он с готовностью ответил на мой поцелуй. Мы еще долго целовались в душе, пока случайно не переключили вентиль на леденящую воду и, взвизгнув, не вылетели из душа. Посмотрев друг на друга, мы расхохотались, а потом Андрей отключил воду и подхватил меня на руки, унося в комнату.

Он положил меня на кровать, а я ухватилась рукой за его шею, потянув парня на себя. Секунда и он оказался сверху, его тяжелое дыхание и напряженное тело выдавали его с потрохами, он хотел меня так же сильно, как и я хотела его. Его губы опустились вниз, целуя мое плечо там, где еще оставался свежий шрам, я вздрогнула от этого прикосновения и от воспоминаний которые оно вызвало. Затем его губы перемесились к другим шрамам, оставшимся еще с игр, и все мои прежние страхи и сомнения растворялись. Он любил меня любой, с шрамами или без них, бунтаркой, которая хотела свободы и податливой марионеткой в его руках, которой я была сейчас. Он целовал мои шрамы, щекоча их едва ощутимыми прикосновениями губ, и словно стирал их с меня, потому что с каждой секундой все это имело ничтожное значение, по сравнению с тем, что он был рядом, весь, мой.

Я могла касаться его и целовать и с каждой минутой наши поцелуи становились все более жадными и грубыми, желание прорывалось наружу требуя наконец перейти последнюю черту, оставшуюся в наших отношениях и мы ее перешли.