Принципы истории

Теория теорией, а жизнь-то идет, и создателю теории тоже надо иметь какие-то стимулы. Поставив в четвертой фазе в центр логическую стихию, теория лишила автора надежд на скорое признание. Затем теория определила роли других стихий, и опять получилась ерунда, ибо представителям волевой стихии полагалось в четвертой фазе отдыхать и почивать на лаврах, но лавров не было, как и отдыха. И лишь третья поправка вернула душевное равновесие и смысл работы.

Действительно, имперский ритм кончается. В 2029 году начинается постимперский период западного ритма. Первая фаза будет проходить в тумане мистической политики и экономики. Но идеология-то, как угнетенная стихия, будет волевой. Таким образом, структурный гороскоп как теория волевой стихии обретет центральное положение. Да, господа, волевая стихия, только-только сдав полномочия в 1989 году (теория структурного гороскопа к этому времени уже родилась), вновь возвращается через каких-то 40 лет. Причем возвращается в важнейшей для постимперской России сфере, ибо мы еще останемся на территории идеологического чуда, да еще в предчувствии Большого откровения. (Об этом позже.)

Таким образом, никакого отдыха (да и с какой бы стати отдыхать?) мне не полагалось, а полагалось вкалывать без остановки, дабы работать на 2029 год и следующие за ним годы. И аналогии какие блестящие вырисовывались! В Третьей России в четвертой фазе ничего особенного в культурной сфере не возникло. Зато уж в первой фазе Запада(1801-1837) какие имена заблистали, какие люди...

Дабы удостовериться в безошибочности расчетов, стоило устроить проверку новой системы на самом знакомом и самом гарантированном участке западного ритма, на участке России XIX века.

Проверка последовала мгновенно: от "Романтиков времени" прошел только месяц, а уже появился "Гороскоп русской литературы". Однако причина написания второй работы была не внутренняя, а внешняя. В руки попалась тонкая полушутливая брошюрка Андрея Битова и Михаила Левина, с легкостью воспользовавшаяся годовыми знаками наших писателей для весьма странных и необоснованных аналогий. Для Битова это было развлечением, для Левина, видимо, тоже, ибо он всего лишь астролог и в восточных знаках не слишком разбирался. Ну, а я не шутил и не развлекался. Мое чувство юмора не простиралось так далеко.

1994, "З" № 18, "Гороскоп русской литературы"

В который уже раз хочется напомнить, что между структурным гороскопом и астрологией ничего общего нет. Эти системы, в лучшем случае, могут лишь сосуществовать, не пересекаясь. Поэтому гороскоп русской литературы, о котором пойдет речь, отнюдь не карта на момент рождения этой литературы, если у нее и был момент рождения.

Итак: Россия, XIX век. В 1797 году закончился третий волевой рывок, идеологическим чудом которого было создание светской культуры. Таким образом, практически весь XIX век до начала четвертого рывка светская культура, в особенности литература, концентрирует многовековой опыт нации.

Первая фаза незавершенного западного цикла идет с 1801 по 1837 год. В идеологии, как в угнетенной сфере, торжествуют волевые знаки. Особенно же должна выделяться Собака, истинный любимец и герой Запада. И действительно, налицо три крупнейших писателя, три величайших новатора, олицетворяющих литературу 36-летия. Николай Карамзин, написавший еще в имперские времена "Бедную Лизу", теперь занял высочайший пьедестал, создав "Историю государства Российского". Александр Грибоедов, по астрологической версии чуть ли не Бык, на самом деле родился в 1790 году, а стало быть, Собака. Дата эта даже вошла в энциклопедии, хотя еще до энциклопедии эту дату защищал Натан Эйдельман. Для структурного гороскопа Грибоедов стал одним из первых уточненных персонажей. Письмо с перечислением доказательств его знака заняло страниц восемь. "Горе от ума" случилось с Александром Сергеевичем в те самые годы лидерства Собаки. А вот у Лермонтова уже почти не было времени: он пришел в литературу в самом конце первой фазы и пережил ее окончание всего на четыре года. Другие волевые знаки представлены более скромно: Дельвиг (Лошадь), Чаадаев (Тигр). Хотя, конечно, по какой шкале измерять...

И все же центральной фигурой новаторского 36-летия стал не новатор, а завершитель - Александр Сергеевич Пушкин (Коза). Такое бывает. Литературе очень трудно начаться без завершителей, ведь именно они формируют родной язык, перерабатывая мировую культуру. Тем не менее, Пушкин в нашей литературе сыграл именно новаторскую роль, проложив основные дороги, по которым мы ходим и сейчас.