Принцип удовольствия

– Нет! Не делай ради меня ничего такого, о чем потом будешь жалеть. Это испортит наши отношения. А мне бы хотелось, чтобы у тебя остались обо мне исключительно приятные воспоминания.

Надя поняла его слова как намек на продолжение приятного знакомства, но все же уточнила:

– Мы еще увидимся?

– Разумеется! Запиши мне номер своего телефона, я тебе позвоню. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи!

Его пенис служил тому ярким подтверждением.

С тех пор Надя пребывала в чудесном расположении духа, постоянно думая о Джеке и соитии с ним.

* * *

– Черт бы его подрал, – снова повторила она. – Я чувствую себя преданной, Анджела. – На глаза у нее навернулись слезы. Она отчаянно заморгала, пытаясь их сдержать, и воскликнула: – Что же мне делать?!

– Он сказал, что позвонит, значит, позвонит. Жди!

– Что я и делаю! Почему бы ему не позвонить? Он думает, что я знала, на что шла, с самого начала. Где этот чертов проспект выставки? – Надя порылась в ящике стола, нашла то, что искала, и, перелистав страницы, уставилась на фотографию Гамильтона. В коротенькой справке под ней говорилось, что художник женат на фотомодели Яне Гамильтон. – Ты права! Мне следовало бы почитать буклет, прежде чем знакомиться! Выходит, он принял меня за свою поклонницу, готовую на все, благодарную почитательницу его таланта.

– Ну и что? Вы же славно отдохнули, не правда ли? – возразила Анджела. – Вы оба не маленькие.

– Но ведь он женат!

– Не будь дурой! Я, например, хоть сейчас готова прыгнуть к нему в кровать. Это ведь Джек Гамильтон, гениальный художник! – Анджела откусила большой кусок от бутерброда и принялась его смачно жевать.

У Нади пропал аппетит. Она чувствовала себя так, словно бы ее изнасиловали и выбросили на помойку. После ночи, проведенной с Гамильтоном, она постоянно думала о нем. Более того, ее тело тосковало по его ласкам, Джек стал для нее наваждением, избавиться от которого она не могла.

– Ну, мне пора идти! – сказала Анджела. – Ты не будешь есть эти сандвичи? Тогда я за тебя их доем! – Она взяла ее бутерброды и, сложив в пакет, убрала в сумочку, а недоеденный съела здесь же, в кабинете.

– Спасибо за вино! – вяло поблагодарила ее Надя.

– Я позвоню тебе вечером, – сказала Анджела.

– Меня не будет дома, я ужинаю с Диком Каботом в ресторане. Он хочет продать акции одной канадской компании. Эта сделка сулит мне солидные премиальные. Акции вот-вот резко подскочат в цене, – сказала Надя.

– Я этого не слышала!

– А я тебе ничего и не говорила!

Анджела помахала ей рукой и вышла из кабинета. Надя тупо уставилась на гору папок, лежащую на столе. Работать ей расхотелось.

Деловой ужин с Диком Каботом закончился только в полночь. Прощаясь, он сказал, что доволен сделкой. Она мило улыбнулась ему и укатила на такси. Однако даже мысль о причитающихся ей комиссионных не могла вытеснить из ее головы Джека Гамильтона. Его мужественное лицо с карими глазами постоянно возникало перед ее мысленным взором, не говоря уже о восхитительном теле. В ушах звучал его голос. Но больше всего беспокоили ее воспоминания о совокуплении. Его пенис представлялся ей во всех своих деталях, она вздрагивала и шептала проклятия. Таксист подумал, что они относятся к нему, и, обернувшись, спросил:

– Вы чем-то не довольны, мисс?

– Простите, я задумалась о своем, – спохватилась Надя.

– Когда начинаешь разговаривать вслух, стоит задуматься о своем здоровье! Может быть, вы переутомились?

– Возможно. Еще раз извините!

Она дала шоферу хорошие чаевые, и он не уезжал, пока она не вошла в вестибюль. Захлопнув дверь, Надя отключила сигнализацию, прошла в спальню и, сняв красное шелковое платье, наполнила горячей водой ванну. Ей хотелось успокоиться и расслабиться.

Лежа в ванне, она пыталась составить план действий на следующий день. Нужно было провести ответственные переговоры с продавцами и покупателями акций, проверить важную информацию, встретиться с нужными людьми.

Обтеревшись насухо полотенцем, Надя залезла под одеяло и, взяв со столика книжку, начала читать. Взгляд случайно упал на ее отражение в зеркале, висевшем напротив кровати. И почему-то ей снова вспомнился рассказ Анджелы об упоительном свидании с чудаком американцем. Надя раздвинула ноги и положила руку на промежность. Ладонь стала влажной.

– Проклятие! – воскликнула она и отшвырнула книгу.

Скинув одеяло, она согнула ноги в коленях и, задрав их, уставилась на отражение своей промежности в зеркале. Почему она лежит здесь одна? Почему рядом с ней нет Джека? Кто сейчас сжимает в кулаке его пенис? Кто сосет его вместо нее?