Принцип талиона

— Когда я узнал, что Ставер женился на Арине Лихачевой, которую, несомненно, готовили к замужеству с Щербатовым, я попробовал встретиться с главой княжеского клана и отговорить его от поспешных и неправильных шагов. Казалось, Щербатов внял моим доводам и отбросил свои мысли об уничтожении твоего Рода, прямо оскорбившего его честь.

— Он действительно с самого начала планировал поступить так с моими родителями? — глухо спросил я.

— Не знаю, мальчик мой. Я не вхожу в высший круг аристократии, и мне недоступны принципы ответственности за содеянное. Однако полагаю, что действия Ставера попали под негласный кодекс чести. И он должен был ответить за свой поступок. Но кто же знал, что таким образом… Все, кто был знаком с этой историей, полагали, что все обойдется вирой. Через полгода после свадьбы Ставера и Арины, сыгранной против желание семьи девушки, погиб Тримир. Причем, настолько глупо, что возникли подозрения о намеренном исполнении заказа.

— Как?

— На охоте. Подстрелили из-за кустов. Скрадывали кабана, чтобы вывести его на Тримира. Кто стрелял, каким образом стрелок из оцепления оказался на том месте — загадка.

— Загадка для следователей?

— Ну, да. Иногда дознаватели резко теряют зрение и слух, когда дело касается аристократических разборок, — сделал попытку пошутить Барсуков, и тяжело вздохнул.

— А что было дальше?

— Дальше? После твоего рождения мне показалось, что Щербатов угомонился. Стычки на Курганных землях прекратились, словно кто-то резко прикрикнул на противоборствующие стороны, чтобы не занимались глупостями. По сути, делить-то нечего было. Да, находили магические артефакты, не спорю. И довольно приличные, мощные. Вся проблема была в спорности земель. До сих пор Щербатовы никак не могут доказать принадлежность пустошей к своей Роду. Императорские комиссии еще не совсем потеряли совесть. А в день твоей годовщины случился тот ужас.

Барсуков неожиданно остановился и вытащил из кармана куртки пачку сигарет. Краем глаза я заметил, что она едва почата. Вчера я не заметил, чтобы он курил. Видать, разволновался.

— Сначала мы думали, что ты тоже погиб в резне. Но потом местные журналисты разузнали о выживших. Всего лишь младенец, чудом не замерзший на улице. Кто тебя вытащил из горящего дома, почему оставил в люльке посреди огорода — одни вопросы. Семья Морозовых тебя приютила, взяла под опеку. Казалось, все хорошо окончилось…. Когда Лёнька пришел домой в одних трусах, я даже не подозревал, насколько история совершила новый виток.

— Как вы обо мне узнали? — я удивленно посмотрел на черную белку, осторожно перепрыгивающую с ветки на ветку по сосне. Откуда она здесь взялась? Ручная, поди.

— Жена пошла с сыном в околоток, чтобы написать заявление об ограблении, — Барсуков вдруг усмехнулся. — Услышала фамилию, прибежала домой с вытаращенными глазами и стала приставать ко мне, не тот ли это Волоцкий? Оказалось, тот самый. Мы не сразу решились съездить в монастырь, ожидая, пока уляжется чехарда с твоим незапланированным гулянием по городу. Через месяц нанесли визит. Ваш комендант не дал разрешения на свидание.

— Об этом мне никто не говорил, — признался я, пиная сосновую шишку, сорванную ветром с дерева. — Но вы сильно рисковали, Дмитрий Ефимович. Узнай о вашем интересе к сироте из рода Волоцких господин Щербатов, я не могу себе представить, что он захочет с вами сделать. Князь уничтожил всех близких друзей моего отца и союзников.

— Не всех, — Барсуков остановился. Замер и я.

— Вы себя считаете?

— Нет. Я слишком отдалился от твоей семьи, и Щербатов бьет меня за старое. Есть люди, которые остались живы и ждут твоего слова.

— Они знают, что я не погиб?

— Конечно, — мужчина даже пожал плечами, словно удивился моему вопросу. — Союзник, он на то и союзник, чтобы свою верность доказывать. Жажда мести, конечно, не самый лучший вариант для объединения, но…

— Но в данном случае вы допускаете, что я приму на себя некие обязательства, — подхватил я недосказанную мысль.

Барсуков не стал сразу отвечать. Посмотрев по сторонам, прищурился от пробившегося сквозь дымку луча солнца, и задумчиво произнес:

— Ты, знаешь, Колояр, человек издревле считал своим долгом нанести врагу тот же урон, который сам понес от него. Кто-то называет его кровной местью, кто-то — принципом талиона. Существует несколько его видов. Зеркальный талион, то есть око за око, зуб за зуб. Щербатов убил твоих родителей, значит, по закону ты можешь убить его самого и его жен, ограничившись только их кровью. Есть символический талион. Но ты не можешь знать, каким образом враг лишил жизни родителей.

Еще как знаю, мрачно подумал я. Застрелены из пистолета. И что теперь? Убить только Мисяя и Невзора? Не слишком ли дешевый размен получится?

— Есть еще один? — с усмешкой спросил я. — Второй способ не впечатляет.