Отель обыскали, но ничего не нашли. От злоумышленников не осталось никаких следов. На рассвете со стороны Охонгаса появился вертолет. Он покружил вдали и ушел в нашпигованное кучевыми облаками небо…
Мелвин проснулся сразу, как по команде. Открыл глаза и зажмурился от яркого света. Поймал в ладонь солнечный зайчик и улыбнулся, испытывая в первый миг радостное чувство возвращения к жизни, а вместе с ним прилив бодрости и свежих сил. Но что это?.. Залитая солнцем комната… неуклюжий канцелярский стол… И тут полоснуло: «Объект Крейц»!.. Гарсия!.. Эрнадо!.. Секундная борьба с собой и… Осевшая было накипь переутомления вновь поднялась и напитала тело. С трудом он заставил себя подняться, через силу сделал разминку и только тогда выглянул за дверь.
— О, уже проснулись! — приветливо встретил его пожилой полицейский, восседавший на месте дежурившего ночью Эктора. — Господин Портер обещал вернуться к обеду. А мне приказал не тревожить вас.
— Спасибо! — буркнул Мелвин, стараясь не показывать недовольства от принимаемых без него решений. — Где он?
— Сейчас узнаем. — Дежурный перебрал несколько номеров на селекторе.
— Доброе утро, инспектор, — сразу узнал его Портер. — Признаться, не ожидал слышать вас так рано. Как самочувствие?
— Состояние рабочее, — сухо ответил Мелвин и отметил, что проспал около трех часов.
— У меня есть для вас новости.
— Новости потом. Прежде скажите, что с Джесси?
— С ней всё в порядке. Она в отеле под присмотром ваших друзей. Мы вызвали врача, и тот быстро привел ее в чувство. Писателя я отвез домой. Эктор в больнице.
Мелвин растер заспанное лицо и уже другим голосом сказал:
— Ну а теперь рассказывайте, как обстоят дела с нашей программой.
— Здесь полный порядок! — ответил Портер. — Нашли троих. Я приказал им явиться к полудню, но раз вы на ногах, могу поторопить.
— Да. С этим не следует тянуть, — согласился Мелвин и на том закончил разговор.
Вернувшись в кабинет, он привел себя в порядок. Время еще оставалось. Не зная, чем заняться, он сел за стол, разложил письменные принадлежности и стал смотреть через открытое окно на увядающий сад, откуда доносился разноголосый птичий гомон.
Через четверть часа раздался начальственный голос. Дверь отворилась, и на пороге вырос Портер.
— Вот и я! — громогласно известил он. В руках у него был пакет, из которого выглядывали свертки и крышка термоса.
— Похоже, день будет без дождя, — сказал Портер после того, как они обменялись приветствиями. — Моя половина занялась хозяйством. А вам велела передать это… — и он стал извлекать содержимое пакета. — Кофе… сигареты… пирожки…
Мелвин стал отказываться, ссылаясь на то, что не голоден. Но Портер и слушать не захотел.
Пирожки с мясом были свежими, а кофе горячим и в меру крепким. Пока Мелвин завтракал, начальник полиции рассказал о том, что удалось сделать. Результаты были, хотя Мелвин ожидал большего.
То ли от вкусной домашней снеди, то ли от перспективы заняться привычным делом он почувствовал себя лучше.
В конце доклада Портер сообщил, что свидетели ждут, после чего вышел, оставив дверь открытой. В нее тут же протиснулся невзрачного вида человек в куртке неопределенного цвета и пыльных брюках с обтрепанной бахромой штанин, спадающих поверх стоптанных туфель. В руках он держал выцветшую, украшенную металлическими застежками бейсболку и непрерывно шмыгал сизым, похожим на перезревшую сливу носом.
— Рамон Штакуда, — просипел он, останавливаясь у входа.
— Очень приятно, — Мелвин улыбнулся и указал на стул. — Присаживайтесь, не стесняйтесь. — Он подождал, пока гость устроится, угостил его сигаретой и закурил сам. — Понимаете, господин Штакуда, мне надо знать, что вы делали позапрошлой ночью между двумя и тремя часами, — продолжил он доверительным голосом. — Поверьте, речь не идет о каких-то претензиях в ваш адрес. Скорее наоборот. Я рассчитываю на вашу помощь в одном интересующем нас деле и надеюсь, что вы меня не подведете.
— Конечно, господин…
— Хесли, — подсказал Мелвин, стряхивая пепел в закрученную морскую раковину, служившую Портеру пепельницей.
— Да-да, я готов помочь. Господин Портер уже объяснил, что вас интересует, и я постараюсь вспомнить, как всё было. А было так… — Штакуда уселся поудобней, закинул ногу за ногу и натянул на колено смахивающий больше на картуз убор.