Принцип каратэ

При задержании Вершикову по общему порядку освидетельствовали, осмотрели одежду — никаких царапин, кровоподтеков, ссадин, разрывов швов и тому подобных следов борьбы обнаружено не было.

Ни дежурному следователю, ни мне на первом допросе она не могла внятно объяснить причин происшедшего. Не помню, не знаю... А сегодня — полная ясность, четкая картина, уверенные показания. И все на голом месте! Нет, так не бывает... Обычно случается наоборот: в горячке преступник выкладывает такое, о чем впоследствии стремится «забыть»... А в данном деле и вовсе чепуха — получается, что Вершикова скрывала оправдывающий ее мотив!

Погруженный в размышления, я поднялся по ступенькам, не заходя к себе, прошел в канцелярию.

— Шеф на месте?

Маргарита, не отрываясь от бумаг, покачала головой.

— Вам Фролов звонил раза четыре. И еще будет.

И точно — не успел я войти в кабинет, раздался звонок.

— Как жив-здоров, Юрий Владимирович?

— Твоими молитвами, Степан Сергеевич. Обвинение Вершиковой предъявил, статкарточку сейчас заполню. Еще вопросы есть?

— Какой-то ты сердитый, — огорчился майор. — Я же не только из-за карточки... И потом — отчетность есть отчетность!

— Ладно, не обращай внимания, это я так — от усталости...

Закончив разговор, занялся текущей работой, стараясь рассеять неудовлетворенность и раздражение, оставшиеся после допроса Вершиковой. Зажал в специальный станок пухлую кипу документов: протоколы, фототаблицы, справки, характеристики, ходатайства, постановления — проколол их длинным толстым шилом, прошил суровой ниткой. Получился аккуратный том толщиной в несколько сантиметров. На обложке написал фамилии обвиняемых: «Акимов, Гоценко» и статью: «144, ч. II».

За этим занятием и застал меня модный в городе адвокат Пшеничкин, которого молва включила в так называемую «золотую пятерку» самых сильных, выигрывающих безнадежные дела защитников.

Подтянутый, дорого, но неброско одетый, он выглядел гораздо моложе своих пятидесяти трех. Разве что седина и морщина на лбу выдавали возраст.

— Я принял поручение на защиту Марины Вершиковой, — Пшеничкин положил на краешек стола небольшой синий квадратик: ордер юридической консультации, подтверждающий его полномочия по данному делу. — Вы разрешите немного поинтересоваться ходом следствия?

Держался он всегда учтиво, корректно, чем выгодно отличался от многих адвокатов, подчеркивающих свою принадлежность к лицам свободной профессии вольным поведением, переходящим, если вовремя не одернуть, в фамильярность и панибратство.

— Пожалуйста, в пределах дозволенного...

Визит Пшеничкина меня удивил. Его буквально осаждали верящие в чудеса клиенты, и он сам выбирал для себя процессы, как правило, неординарные, сложные, представляющие профессиональный интерес и приносящие шумную известность. Дело же Вершиковой было рядовым, ничем не примечательным, явно не подходящим для мэтра его ранга.

— Когда планируете закончить расследование?

— Пока трудно сказать.

— Странно, — Пшеничкин потер переносицу. — Меня в таком пожарном порядке просили заняться защитой, что я думал — это вопрос дней...

— Кто просил? — поинтересовался я.

Пшеничкин замешкался с ответом.

— Надеюсь, никаких тайн я не выпытываю? Просто удивительно, что вы взялись за столь обычное дело!

Оценив намек на высокий профессиональный уровень, адвокат чуть заметно улыбнулся.

— Самое заурядное дело может оказаться необычным. А здесь необычно уже то, что мне позвонил завотделом горисполкома Чугунцов и попросил подключиться. Иначе, честно говоря, я бы не взялся. Работы очень много и вообще...

При чем здесь горисполком? Какое отношение Вершикова имеет к Чугунцову? Или он к ней? Полная чепуха... Ладно, потом, нельзя ломать строй «светской» беседы.

— А кто заключал соглашение, оплачивал защиту?

— Сразу после звонка пришел сотрудник горисполкома — Валерий Федорович. Сказал, что друг Вершиковой. Но скорей всего там нечто большее, чем дружба. — Пшеничкин засмеялся. — Следователь есть следователь. Я пришел задать вам несколько вопросов, а получается наоборот.

— Это случайность, — я сделал сконфуженный вид. — Не собирался у вас ничего выяснять.

— Но выяснили, — многозначительно сказал адвокат. — Что дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Впрочем, эти сложности не относятся к юридическим, а потому меня не интересуют.

Скажите лучше, почему вы тянете с окончанием следствия? Преступление налицо, надо только выяснить мотивы и дать оценку... По какой статье вы ее привлекаете?

— По сто третьей.

Пшеничкин поморщился.