Принцип Д`Аламбера

До того времени, пять лет назад, Жюстина никогда не видела столько книг, и ей даже присниться не могло, что они такие тяжелые. Остановившись, чтобы отдохнуть и перевести дух, она вытащила из ящика одну книгу, раскрыла ее наугад и увидела набранный мелким шрифтом текст на незнакомом языке и гравюру, изображавшую нечто совершенно непонятное. Что-то похожее на морскую раковину или неизвестное растение. Присмотревшись, Жюстина увидела, что рисунок обрамлен знакомыми контурами ушной раковины. На иллюстрации было показано внутреннее устройство органа слуха — таинственное переплетение трубок и каких-то образований, похожих на детали механических часов. Она перевернула страницу и увидела разрезанный вдоль человеческий глаз, на заднюю стенку которого было спроецировано перевернутое изображение языков пламени. Продолжая листать книгу, она вдруг едва не задохнулась от удивления, обнаружив изображение обнаженного мужчины, нарисованного с ошеломляющей точностью, поразившей Жюстнну до такой степени, что она не рассмеялась, как можно было ожидать, а испытала чувство глубочайшего, непреодолимого благоговения. Глядя на голую фигуру, она постаралась сравнить ее со своим скудным впечатлением от созерцания раздетого Анри. Стыдливый муж позволял Жюстине смотреть на свое тело только при свете луны и звезд, хотя обычно избегал даже такого тусклого освещения, закрывая шторами окна. Мысленную картину тела Анри Жюстина составила на ощупь. Она знала, что его плоть бывает маленькой и мягкой или большой и твердой, но уловить эту разницу можно было лишь с помощью прикосновения (только не рукой; однажды она попыталась это сделать и получила от мужа свирепый нагоняй) — прикосновения и силы воображения. Жюстина имела точно такое же представление об интимных местах Анри, как о своих коренных зубах, по которым можно провести языком, или о позвоночнике, который ощущаешь рукой, ощупывая свою усталую спину.

Картина, которую она увидела, подтвердила ее впечатления, но одновременно и разочаровала. Тщательно вырисованный удлиненный кусок плоти выглядел не более чудесно и таинственно, чем обыкновенный палец, в то время как рассеченные ухо и глаз запечатлелись в ее памяти как скрытые внутри тела образцы невообразимой красоты и сложности. Созерцание обнаженного мужчины целиком оказалось всего лишь простым подтверждением того, что было давно угадано и вряд ли стоило слишком глубоких раздумий. Правда, именно на основе таких раздумий она часто напоминала себе, что в действительности никому не принадлежит и что мысли ее свободны, невзирая на гнет, который она порой чувствовала.

Она уселась на пол библиотеки Д'Аламбера и просмотрела до конца книгу по анатомии. Текст был ей непонятен, но иллюстрации не погасили, а, наоборот, разожгли жажду познания. Жюстина увидела плод, уютно свернувшийся в утробе матери. Рисунок заставил ее содрогнуться от отвращения. Неужели живую женщину разрезали, чтобы сделать этот рисунок? Или, быть может, это иллюстрация того, как надо удалять из чрева матери ребенка при некоторых обстоятельствах? Жюстина слышала о таких случаях, и эти мысли делали перспективу возможной беременности еще более пугающей. В то время она была замужем всего восемнадцать месяцев, но прошло уже пять лет, а она до сих пор чувствует облегчение от того, что ей удается (пока) избежать риска беременности. Такой удаче — Жюстина была в этом уверена — она обязана Анри. Ей захотелось еще раз открыть ту книгу, которая теперь стояла на полке мсье Д'Аламбера, чтобы постараться подтвердить свою догадку.

Заглянула Жюстина и в другие книги, прежде чем втащить тяжеленный ящик в кабинет. Некоторые были на иностранных языках, некоторые наполнены непонятными символами, о которых она знала, что это математические значки. Но были среди томов и такие, текст которых был ей понятен. У Жюстины было слишком мало времени, чтобы разобраться, какие книги своей библиотеки Д'Аламбер считал настолько важными, что распорядился перенести их поближе к письменному столу. Что придавало им такую значимость? В ящике не оказалось ни Библии, ни других набожных или благочестивых по своей природе книг. Вместо этого были фолианты по точным наукам и естествознанию, иллюстрации всего мыслимого — станок для производства ножей, одетые в накидки люди какого-то африканского племени. Горы, реки и дальние страны. Пьесы, стихи и романы. Жюстина даже слышала имена авторов некоторых из них. Только в одном ящике — настоящая вселенная мысли! Когда она наконец втащила ящик в кабинет, ей показалось, что он стал легче, отдав ей часть заключенной в нем мудрости.