Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)

Стало очевидным, что мы дали круг, но в какую сторону отклонились, сказать было трудно, нам не удалось сориентироваться ни по солнцу днем, ни по лунам или звездам ночью. В любом случае никаких водных путей мы не обнаружили и уже готовы были рухнуть навзничь от голода, жажды и усталости. Далеко впереди и чуть правее маячили очертания невысоких гор. И мы решили дойти до них – в надежде, что с какой-нибудь вершины сможем увидеть исчезнувший канал. Ночь наступила прежде, чем наш маленький отряд достиг цели, и мы, почти теряя сознание от слабости, упали на землю и заснули.

Рано утром меня разбудило прикосновение – чье-то огромное тело прижалось ко мне, и я, резко открыв глаза, увидел милого старину Вулу, приткнувшегося к своему хозяину, – верный пес последовал за нами по бездорожью пустыни, чтобы разделить нашу судьбу, какой бы она ни была. Обхватив его за шею, я прижался щекой к его голове, ничуть не стыдясь своей сентиментальности и слез, выступивших при мысли о его любви ко мне. Вскоре проснулись и Дея Торис с Солой, и мы решили, что сразу же двинемся к холмам.

Проехав едва ли милю, я заметил, что мой фоат начал спотыкаться и пошатываться самым жалостным образом, хотя мы и не гнали животных с полудня предыдущего дня. Внезапно он резко наклонился вбок и упал. Дея Торис и я опустились на мох рядом с ним, едва не плача; бедное создание было в ужасном состоянии и не могло подняться, хотя и избавилось от нашего веса. Сола объяснила мне, что ночная прохлада и отдых несомненно поставят его на ноги, и потому я решил не убивать фоата. Сначала я хотел это сделать, поскольку счел слишком жестоким оставлять его здесь одного умирать от голода и жажды. Освободив скакуна от упряжи и бросив ее рядом с ним, мы предоставили бедолагу его судьбе и двинулись дальше. Мы с Солой пошли пешком, посадив Дею Торис на спину фоата, хотя она того и не желала. Таким образом, удалось приблизиться к холмам еще на милю, но тут Дея Торис с высоты своего наблюдательного пункта заметила, что большой отряд верховых спускается с перевала между вершинами в нескольких милях от нас. Мы с Солой посмотрели туда и действительно увидели несколько сотен воинов. Они направлялись на юго-запад и вполне могли миновать нас.

Это, без сомнения, была погоня, и мы вздохнули с огромным облегчением оттого, что таркиане устремились в противоположную от нас сторону. Быстро сняв Дею Торис со спины фоата, я приказал животному лечь, и мы сами тоже бросились на землю, боясь привлечь к себе внимание преследователей.

Вскоре почти все они спустились к подножию гор и пропали из виду. Но если бы таркиане задержались наверху подольше, то наверняка обнаружили бы нас. И тут, к нашему ужасу, замыкающий остановился на перевале, приложив к глазам маленький, но мощный полевой бинокль и осматривая старое морское дно во всех направлениях. Этот марсианин явно был вождем, потому что в подобных рейдах предводители всегда ехали в самом конце колонны. Когда таркианин повернулся к нам, наши сердца на миг перестали биться, и я почувствовал, как все мое тело покрылось холодным потом.

Воин вдруг замер. Наши напряженные до предела нервы готовы были лопнуть, и я сомневаюсь, что кто-то из нас дышал в те секунды, когда он рассматривал нас. А потом вождь опустил бинокль, и мы видели, как он что-то крикнул подчиненным, которые уже скрылись из глаз. Но предводитель не стал дожидаться, пока отряд присоединится к нему, а сразу бешено погнал своего фоата в нашу сторону.

У нас оставался лишь один слабый шанс, и мы должны были немедля воспользоваться им. Вскинув к плечу мою странную марсианскую винтовку, я прицелился и коснулся кнопки, которая служила спусковым крючком; последовала резкая вспышка, взрыв, когда снаряд достиг своей цели, и пораженный вождь покатился назад со спины скакуна.

Вскочив на ноги, я заставил фоата подняться, велел Соле садиться на него вместе с Деей Торис и изо всех сил гнать его к холмам, пока сюда не примчались зеленые воины. Я знал, что женщины смогут найти временное укрытие в ущельях и оврагах. В конце концов, лучше умереть там от голода и жажды, чем попасть в руки таркиан. Сунув беглянкам два моих револьвера для защиты, я подхватил Дею Торис и усадил ее в седло позади Солы.

– До свидания, моя принцесса, – прошептал я. – Мы можем еще встретиться в Гелиуме. Я выбирался из передряг и похуже этой. – И я попытался улыбнуться, чтобы скрыть свою ложь.

– Как! – воскликнула она. – Ты разве не едешь с нами?

– Как я могу, Дея Торис? Кто-то ведь должен задержать на время этих ребят, а мне легче будет ускользнуть от них в одиночку, чем вместе с вами.

Она тут же спрыгнула с фоата и, обняв меня за шею своими милыми ручками, обернулась к Соле и произнесла с тихим достоинством:

– Беги, Сола! Дея Торис останется, чтобы умереть с мужчиной, которого она любит.