Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

Я видела, как в глазах отца блеснули слёзы. А затем он отпустил Келли; в её руке осталась только перчатка. И тьма — не злая, шипящая, а ласковая, добрая, — понесла нас навстречу Вратам.

«…и я люблю вас».

…Я очнулась на снегу, судорожно глотая воздух. Ярвенн обнимал меня за плечи. Келли стояла на коленях, и по бледным щекам её бежали дорожки слёз. Неподалёку от нас Ави всхлипнула и уткнулась в грудь брата.

Это была та самая поляна в Забытом Лесу, и передо мной лежал снейфнег. Блестел всеми своими шестью гранями в лунном свете. Но, стоило мне протянуть дрожащую руку, как древний артефакт со звоном рассыпался на сотни пылинок и бесследно исчез.

И наступила оглушающая тишина.

XX

— Мы собрались здесь для того, чтобы выслушать мою дочь, принцессу Риатэль, и мага зимы Ярвенна из клана Винтейри, — ровным, спокойным голосом объявила мама. — Всё, что они расскажут, очень важно. И касается не только моего благородного супруга Дааля из рода Хэг, — тут она всё же дрогнула, и нежные черты её лица исказила душевная боль, — но и всех нас. Нашего прошлого, настоящего… и будущего, которое не случилось. Риа, — мама коснулась моей руки, — начинай. Вы продолжите, Ярвенн, — она посмотрела на мага, и тот склонил голову в знак согласия.

Сидя между ними на высоком диване, перебирая пальцами дымчато-серую шерсть Дары, устроившейся у меня на коленях, я обвела взглядом просторную залу для приёма гостей. Здесь все были свои. Самая близкая родня и самые дорогие друзья моего отца.

Альгахри Ниарвен расположился в золотом кресле и молча ждал. Сегодня был такой день, когда никого не волнуют церемонии, поэтому альгахри покинул свой дворец, что делал крайне редко. И прилетел в Долину фей, чтобы поддержать нас и выслушать. Если Ниарвена и удивили слова мамы насчёт «прошлого, настоящего… и будущего, которое не случилось», то виду он не подал. На золотисто-смуглом лице, обрамлённом белыми волосами, собранными в хвост, читалось лишь напряжённое внимание.

Слева от него сидели тётя Роника с красными от слёз глазами и её глубоко мрачный супруг Дэйн. За ними — Кэрхильд, горестная и молчаливая, с фамильяром на плече. И Альтен, от которого даже на расстоянии шёл поток успокаивающей целительской магии.

Справа от альгахри Вильгерн обнимал чувствительную Феолике, которая только недавно узнала обо всём и горько зарыдала. Его родители Миэллен и Сигвара тоже утешали невестку, и строгая, чернобровая серая драконесса угрюмо пробормотала: «Если б я заранее знала, что гадина Эйнеке причинит нам столько боли, то задушила бы её в первый же день учёбы в академии!»

— Мы слушаем, — вполголоса подбодрил меня Рик. Они с Анией сидели ближе всех; рядом с ними Келли держала на коленях свой золотой компас и не поднимала от него глаз.

— Кстати, Тилен что-то говорил о временных порталах, — вспомнила Ания. — Примерно год тому назад. И сильно сомневался в том, что его видения правдивы, ведь такой портал невозможно создать!

Дейр-Тилен, зелёный дракон из альга Вайридерис, был дедом Альтена. Я глубоко вздохнула, гладя мурлыкающую кошку — это успокаивало не хуже волшебства, — и ответила:

— Мой отец сумел это сделать, пусть и черпал из себя жизненную силу. И сейчас мы вам всё поведаем.

— Наставник, — грустно улыбнулась Ания, — наставник мог создать что угодно…

Рик сжал её руку, шепнул что-то на ухо, но мне было уже не до этого. Я начала свой долгий и трудный рассказ.

Иногда Ярвенн уточнял что-либо или добавлял от себя. Все слушали, затаив дыхание. Я остановилась, чтобы отдохнуть, и заметила, как тяжело маме сдерживать слёзы. Но она — королева, способная держаться в любых обстоятельствах, — совладала с собой. И, наверное, никто, кроме меня, не видел, каких усилий ей это стоило.

— Вот оно как, — задумчиво произнёс Ниарвен после того, как отзвучала история о путешествии в прошлое. — Я помню рассказы о временах, когда драконов с тёмным даром чаще всего казнили. Даже если они не творили дурного, их объявляли опасностью для всего мира. И после казни говорили, что на небесах рассудят. Но, как мы видим на примере фея Сиэнгви, опасна не столько тьма, сколько злое сердце. А оно может принадлежать и тёмному, и светлому. Да и Эйнеке из рода Ари родилась самой обычной драконессой.

— Ну, вы-то всегда были незаурядным драконом, Ниарвен, — откликнулась мама. — Когда-то и мой благородный супруг творил зло, поддавшись своей тьме. Но узнав о его раскаянии, вы дали ему шанс.

— И оказался прав. С тех пор он принёс драконьему обществу намного больше пользы, чем иные «светлые». Хотя порой методы Дааля можно было назвать сомнительными с точки зрения этики… Но меня интересует другое, — Ниарвен обвёл присутствующих светлыми голубыми глазами. — Есть ли сейчас какой-то шанс, что Дааль жив? Неужели мой друг, столь предусмотрительный, не оставил себе ни одной лазейки?

— Оставил, — когда Ярвенн произнёс это единственное слово, Роника встрепенулась. Феолике отняла от лица мокрый носовой платок. И прозвучал возглас Ании:

— Я была почти уверена!