Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

— Что хотите услышать первым? — спросил Феки, то и дело опасливо поглядывая на перо в ладони Ярвенна. — Перстень… я вижу алмазный перстень на твоей руке, маг. У меня хорошая память, и я могу рассказать о нём.

— Рассказывай, — потребовал Ярвенн.

Выяснилось, что алмаз во дворец Феки давным-давно приносили некие маги весны — Вэйри. Тот, кто возглавлял их, заплатил Краснобородому столько золота, что на него спокойно можно было прожить целый год. И взамен хотел лишь одного — превращения обычного, пусть и красивого алмаза, в волшебный предмет.

— И я это сделал, — похвастался Феки, — хотя чары были непростые!

— А снять их сумеешь? — Ярвенн не отводил от него пристального взгляда. Феки моргнул, засопел длинным крючковатым носом и, наконец, ответил:

— Да. Но только если ты отдашь мне перо. Вырвав его, Скейда забрала и часть моей силы. А без неё я не смогу колдовать, как следует.

Я прикусила губу, с досадой читая в его мыслях, что он говорит правду.

— Будь по-твоему, Краснобородый Феки, — кивнул Ярвенн, покосившись на меня. — Но до тех пор расскажи нам, что ты знаешь о Скейде и каким образом она лишила тебя пера. Ведь сколько тебя ни били и ни мучили люди байи Сыртана, все остальные перья остались целыми!

Феки явно не хотел рассказывать эту историю, но пришлось.

Вскоре после того, как он наложил чары на алмаз, Краснобородый, ещё только начавший собирать дань с людей, спустился на равнину. И увидел там, с его слов, прекрасную женщину со светлыми волосами и серыми глазами. Потом Феки разглядел в её волосах седые пряди, а на лице морщинки, но это его не огорчило. Человек-птица был очарован изящной, женственной Скейдой, чей голос звенел красивее лесного ручья.

— Я думал, она тоже влюбилась в меня, — мрачно сообщил Феки, его оранжевые глаза вспыхнули и погасли. — Но всё это оказалось ложью! Притворством!

Узнав о необычной природе Краснобородого, заинтригованная ведьма напросилась к нему в гости. А здесь, во дворце, окончательно подчинила своей воле. Милая парочка провела немало дней в объятиях друг друга, и, слушая Феки, который от возбуждения размахивал руками, я понадеялась, что в те далёкие времена от него пахло лучше. Иначе сложно было понять, как это Скейда вытерпела столько времени, а не сбежала сразу.

— А что она говорила о себе? — перебил Ярвенн эмоциональный рассказ Краснобородого и отхлебнул чаю.

Тот наморщил низкий лоб.

— Почти ничего. Твердила, что кто-то сильно её обидел, и она хочет куда-то вернуться. Я плохо слушал, меня ведь это не касалось. Думал, со мной она всё забудет. А потом Своенравная Сокровищница сказала мне, что ведьма силой хотела забрать и унести с собой пару артефактов. Что она жадная и корыстная… Я не поверил. Решил, наговаривает.

Феки вздохнул, и, жуя пирог, как оказалось, со свекольной ботвой внутри, продолжал говорить.

Любовь сделала Краснобородого уязвимым, именно поэтому ведьма и сумела вырвать перо из его крыла. А затем её как будто подменили. Нежная, милая Скейда превратилась в чудовище. Долго издевалась над страхами Феки, а он многого боялся. Призналась, что едва терпела его, тем самым разбив сердце. И, наконец, велела, чтобы он отдал ей сильнейший артефакт из Сокровищницы.

— А это был снейфнег, — угрюмо заключил Феки, проглотив кусок пирога, и уже потянулся за чаем, когда Ярвенн чуть не набросился на него:

— Что? Снейфнег? Да быть того не может! Его же не существует, это сказки для детей!

Я настороженно смотрела то на одного, то на другого. В испуге Краснобородый съёжился, не сводя глаз с пера, но упрямо повторил:

— Да, снейфнег! Он существует! Я сам вручил его Скейде, — при этом воспоминании голос его дрогнул. — Она засмеялась… сказала, что хоть какая-то польза от меня была… И ушла… ушла насовсем. С тех пор минуло тридцать лет. Всё это время она могла быть счастлива… со мной! Жить без забот, окружённая моей любовью… Теперь же…

Пока он шмыгал носом и предавался своему горю, я деликатно отвернулась, а заодно спросила у Ярвенна:

— Что такое этот ваш снейфнег?

Маг, погрузившийся было в раздумья, поднял на меня свои глаза цвета зимнего неба:

— Это, принцесса, то, что ясно и убедительно докажет мою невиновность. Перед тобой и всем драконьим миром, — и, невесело усмехаясь, пояснил: — Снейфнег — могущественный артефакт в виде голубоватой снежинки размером с мою ладонь. И к этому артефакту навеки привязаны три брата: Тиэх, Лиэх и Миэх. Сказка, ставшая реальностью. Три чудовища, которые повинуются владельцу — или, в данном случае, владелице — артефакта.

XXII

Я стояла посреди Своенравной Сокровищницы, которая открыла дверь лишь после долгих уговоров, и думала, что же мне взять. Здесь всё было, как в человеческих сказках: горы золота, серебра и драгоценных камней, которые слепили своим блеском, а ещё артефакты. Тоже сваленные в кучи, словно ни Феки, ни сама Сокровищница не могли навести здесь порядок. Или хотя бы разложить самые важные артефакты по шкатулочкам.