Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

Лицо Ярвенна застыло, а сельчане, напротив, разразились криками радости. Прозвучало три удара в барабан, и Сыртан сел, а когда танцы и пение возобновились, обратился ко мне:

— Принцесса, благословишь ли ты принесение Феки в жертву? Ведь не иначе, как сами боги послали тебя сюда!

Я с содроганием представила себе сцену, которую меня просили благословить, но изобразила улыбку — в который раз за сегодняшний день.

— Если будет на то воля небес, байи Сыртан.

Кажется, его удовлетворил этот ответ, а я отвернулась и поймала взгляд Ярвенна. На моём лице ясно читалось, что задерживаться в этом селении я не намерена. Если понадобится, уйду одна. И прекрасно сама о себе позабочусь! В ответ губы Ярвенна тронула едва заметная усмешка.

Когда праздник был ещё в разгаре, и танцоры — молодые, стройные и симпатичные мужчины в чёрном, — начали приглашать в круг всех желающих девушек из-за столов, Ярвенн подошёл ко мне. Извинился перед Сыртаном и его женой, подал мне руку, и, вынужденная принять её, я встала со скамьи и отошла с этим наглецом в сторону.

— Угодно ли принцессе прогуляться? — шепнул он, наклонившись и обдав жарким дыханием мою шею. Я отпрянула, покраснела и сердито нахмурилась. Ярвенна это только забавляло, но я решила, что потом расквитаюсь с ним за все его проделки. Сейчас нужно было, наконец, выслушать, зачем магу зимы потребовался Краснобородый Феки, и каков дальнейший план.

— Пойдём вон туда, — гладким, красивым голосом продолжал Ярвенн, кивнув на ближайший лесок. — Побеседуем о делах земных и небесных, о великолепная принцесса, — он коснулся губами моих пальцев с явно издевательской церемонностью.

Борясь с желанием отвесить ему пощёчину, я ответила сладким голоском:

— С удовольствием, о маг!

XIX

Я села на пенёк, следя за тем, чтобы не порвать своё платье из голубого сукна, в котором, честно сказать, было жарковато. Да, знай я, что окажусь в мире, где зима тёплая, как в Тэсиане, оделась бы по-другому! Это Ярвенну, казалось, всё нипочём — холода он не боялся, а весной и летом мог призвать ледяную магию. Удобно!

— Похоже, возникли трудности, принцесса, — Ярвенн остановился напротив меня с задумчивым выражением лица. То и дело он посматривал в сторону людей, веселившихся на празднике. И, казалось, подбирал слова, чтобы продолжить свою речь. Но я тоже не собиралась молчать. И, расправив складки на коленях, задала вопрос, с самого начала вертевшийся у меня на языке:

— Кто он вообще, этот Краснобородый Феки?

На всякий случай я понизила голос, хотя нас и так никто бы не услышал.

— Это долгий рассказ, — Ярвенн походил туда и сюда, нашёл какую-то корягу и присел на неё. — Я полагаю, ты слышала о Сайнистерском Ордене, больше полувека тому назад пытавшемся захватить академию Эльдрейни?

— Конечно, слышала, — без заминки отозвалась я. — Орден прибыл как раз с того острова, на котором расположен Источник, и состоял из магов, вооружённых боевыми жезлами. А прилетели они на гигантских чёрных птицах, которых невозможно было победить простым оружием, волшебством и даже антимагией.

Ярвенн кивнул, снова поглядев в сторону празднующих.

— До меня доходили такие же слухи. И что академию спасли твои родители, а главу Ордена задушили щупальца, высунувшиеся из Золотой Скалы. Вот тебе и добрые феи! Но он заслужил, не буду спорить.

Я улыбнулась, вспоминая, как красочно моя двоюродная сестра Кэрхильд описывала битву за академию. Тогда отец призвал высших демонов, и лишь они сумели уничтожить птиц — чудовищ, созданных благодаря экспериментам Ордена. После этого отношение к драконам с тёмным даром резко изменилось; ведь и отец, и Кэрхильд доказали, что они точно так же умеют любить и спасать, как и светлые.

Правда, я не сомневалась, что отец, разрабатывая план спасения академии, думал и о том, как прославит своё имя в истории. С его извечным честолюбием благородный Хэг-Дааль просто не мог не желать этого…

— К чему ты клонишь, маг? — спросила я, отвлекаясь от воспоминаний и размышлений. — Краснобородый Феки имеет какое-то отношение к Ордену?

— Самое прямое. Понимаешь, глава Ордена экспериментировал не только с птицами, но и с людьми. И Феки, один из его братьев — все члены Ордена называли себя братьями, — это плод очередного эксперимента. Искалеченный, выживший, как я понимаю, с трудом, Феки стал человеком-птицей. А благодаря суеверному страху людей прослыл ещё и богом.

Я уставилась на собеседника, не веря своим ушам.

— Серьёзно?!

— Абсолютно. Я впервые услышал об этом из уст матери, — тень набежала на лицо Ярвенна. — Но Феки неплохо устроился и даже начал собирать дань с простых смертных. Видать, и правда вообразил себя богом, иначе его так легко не поймали бы. У него во дворце, как я понимаю, хватает артефактов для создания иллюзии того, что он способен сушить урожай или вызывать дождь.

— А тебе-то он для чего нужен? — прищурилась я.