Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

Вместо ответа он вынул из-за пазухи пузырёк, где на самом дне мерцали и переливались шесть капель… золотого эликсира?! Я задохнулась.

— Ты же говорил, что полностью отдал его правителю Ниарвену!

— Как видишь, нет, — отец полюбовался пузырьком и спрятал его обратно. — Этого запаса мне хватит, чтобы восстановиться и прожить ещё очень долго. Так что не беспокойся, Риатэль, всё продумано.

— Смотри, как бы тебе не пришлось провести эту долгую, долгую жизнь в клетке, — я крепилась, как могла, но слёзы всё-таки полились обжигающими ручейками по холодным щекам. — Ты совершаешь ошибку! Опомнись! Сиэнгви уже стал первой жертвой, — белый цветок поник в моей руке, и, казалось, отец только сейчас его увидел.

— Я сожалею, что тебе довелось испытать такую боль, — мягко, как целую вечность назад, произнёс он. — Больше жертв не будет. Обещаю.

И я вспомнила, как отец сам держал в ладонях золотую розу. Всё, что осталось от мамы. Его сердце разрывалось от муки так же, как сейчас моё. Могла ли я его винить?!

— Не слушай её, отец, — зло проговорила Келли, о которой я совсем позабыла. Где-то рядом Ярвенн творил свою зимнюю магию, и дыра в куполе затягивалась, надёжно укрывая нас от остального мира.

— Риа никогда по-настоящему не любила ни маму, ни нас с тобой! Только этого своего Сиэна! И власть, — Келли впилась в меня горящими глазами, — всегда хотела сесть на трон, да, сестрица? Небось дождаться не могла, когда же пройдёт этот длинный-длинный срок траура, и тебя наконец-то объявят королевой фей?

Я думала, что больнее мне быть уже не может, но слова Келли, как острые лезвия, вонзились в сердце.

— Неправда, неправда!..

— Хватит! — рявкнул отец, и наступила ошеломлённая тишина; впервые в жизни он повысил голос на свою любимицу Келли, да и на меня тоже. — Я давно устал от ваших ссор. Когда всё закончится, подумаем, что с тобой делать, Риатэль. Возможно, придётся стереть часть твоих воспоминаний и создать новые. Мне очень жаль, что так вышло, но ты первая предала нас с Келлиэль…

— И вот это ещё, — сестра посмотрела на белый нарцисс, и он медленно увял, а затем прахом осыпался с моих пальцев, пока я беззвучно рыдала. — Так и надо твоему интригану Сиэнгви!

Сквозь пелену слёз я видела, как отец поднимает часы на серебряной цепочке, читает заклинания на тёмном языке джейлари. И бежит стрелка сначала на маленьком циферблате, а затем и на большом. Вот-вот она прыгнет на пять лет назад… в те времена, когда была жива мама, Келли не ожесточилась, и отец не творил безумных экспериментов… когда мы все ещё были любящей семьёй…

Портал засветился, и в нём начали мелькать одна за другой цветные картинки. Я ничего не могла различить, и мой взгляд метнулся к цифрам, которые менялись с такой же бешеной скоростью. Пять лет… четыре месяца… три дня…

«Небесные Хранители, — мысленно воззвала я, — помогите мне! Помогите!»

И, словно в ответ на эту безмолвную молитву, я почувствовала, как со мной что-то происходит. Огонь. Он расползался по моему телу, сжигая розы, уничтожая шипы… но не причиняя мне самой ни малейшего вреда.

Келли взвизгнула, Ярвенн запустил в меня ледяными кристаллами, но пламя растопило их в один миг.

— Драконье волшебство, — потрясённо вырвалось у сестры. — Риа пробудила в себе драконье волшебство! Отец!..

Но, прежде чем он успел бы что-то сделать, огонь разросся сильнее. И, как живой, ударил, отбрасывая всех троих назад. Я ужаснулась, слыша их крики, но не могла ничего с собой поделать. Магия, так долго дремавшая в жилах, рвалась наружу…

Очнулась я от вспышки портала. В нём всё ещё менялись картинки. Я с трудом приподнялась и села. Начала шарить дрожащими руками по земле. Что это, неужели часы? Они уцелели… вот как… И стрелка продолжала двигаться дальше, пусть и гораздо медленнее… Я стиснула артефакт в ладони так крепко, как только могла. И внезапно поняла, что должна сделать.

— Стой! Чтоб тебя демоны сожрали! — Ярвенн — с покрасневшим от ожогов лицом, в обгоревшей одежде, — схватил меня за плечо, но я сумела вырваться. Сзади кто-то застонал — Келли. Она жива, слава небесам!

— Риатэль! — голос отца был полон страха и боли. — Что ты творишь?!

Я вся полыхала огнём, не давая им приблизиться. И слёзы, градом хлынувшие из глаз, были такими же горячими, как расплавленное серебро часов, закапавшее в снег.

— Риатэль!..

— Я спасаю нашу семью, — и, почти ослепнув от слёз и яркого света, я кинулась в гибнущий, вихрем скручивающийся портал. Казалось, что я лечу в пропасть, и всё это время в голове звучала последняя молитва, обращённая к Небесным Хранителям.

«Я должна всё исправить. Помогите мне! Я хочу заново всё начать…»

Прежде чем раствориться в сиянии, я осознала ещё кое-что.

В портал я успела прыгнуть не одна.

II

Я проснулась под нежный звон. Каждое утро меня будил магический артефакт — крохотная, изукрашенная драгоценными камнями арфа, похожая на игрушку. Она стояла на столике, сделанном, как и вся мебель в комнате, из золотого дерева. Какое-то время я лежала под шёлковым покрывалом и не могла понять, куда исчез портал и снежная равнина, и что вообще происходит.