Принцесса гоблинов

Напоследок пошалив над здешней верфью, где так замечательно вспыхнули склады со смолой и мачтовым лесом, Женька-дракон наконец почувствовала, что хоть в какой-то мере удовлетворила свою ненависть и мстительность. И уже набирая высоту, она презрительно чихнула вниз мириадами зеленоватых искорок.

— Мам, Сильву сбили! Попробуй подобрать, я прикрою! — азартно завопила она.

Откуда только и силы взялись, когда край острого взгляда приметил, как получивший в лоб чудовищный заряд магии синий, словно облитый эмалью дракон резко закрутился в чадном воздухе. Похоже, его капитально оглушило — до потери контроля — потому что с его загривка слетела нелепо кувыркающаяся фигурка и упала на покатую крышу уже пылавшего здания.

Женька в тот же миг была там, описывала круги над этим местом — и дышала, дышала вниз то ли своей яростью, то ли огненными, именно что горючими слезами. И уже когда неприметный бывший особняк оказался окружён огненной стеной и отрезал радостно ринувшихся было сюда орков — только тогда с неба спикировала золотистая тень.

В нижней точке траектории, над самой крышей закоптелый одним крылом дракон ловко подхватил замершую фигурку кончиком хвоста и забросил себе на спину.

— Вот и отличненько, — заметила Женька и снова попыталась набрать высоту, одновременно стараясь взглядом, словно на привязи удержать оставшегося без седока синего дракона.

Тот повиновался, хоть и как-то вяло, без прежнего азарта. Со стороны величественно и страшно пылавших привратных башен подлетел ещё один золотистый с прозеленью дракон, на котором восседал сам Маршал. Не разбираясь, одним махом он окатил жаром целый квартал внизу. Да уж, знаменитые «катюши» тут просто отдыхают…

— Уходим, — распорядился он.

Женька и сама чувствовала, что пора. Пятки уже припекало палёным. Вернее, орочья столица уже хорошенько так горела — сквозь дымы пожарищ местами и вовсе ничего не было видно. Да и кольцо на пальце вместо разящих плетей молний выдавало лишь полудохленькие ручейки лилового пламени. Осталось лишь полюбоваться на ни разу не виданное зрелище, которое пожарные называют "огненный шторм" — оно и в самом деле оказалось только для пироманьяков-самоубийц.

На этот раз продираться через дыру в пространстве оказалось куда труднее. То ли Женька-дракон подустала, то ли сказывалась отчётливо ощущаемое вокруг орочье колдовство — те оказались вовсе не лохи. Как бы то ни было, в какой-то момент времени всё естество охватила паника…

Мы навсегда останемся здесь!

В висках билась и упрямо лезла вперёд эта мысль, пока сама Женька билась словно муха то ли в стекло, то ли и вовсе в паутину. И всё же, в какой-то момент, когда уже крылья чуть не поникли в бессилии, это странное существо — человек и дракон одновременно — снова потрясла нежная судорога.

— Да пошли вы все, — лениво мурлыкнула Женька, прислушиваясь к звенящим в голове сладким колокольчикам.

Короче, она проскользнула на ту сторону как намыленная. Незаметно для себя, как бы мимолётно. И там оказалось опять то же самое родное небо и белоснежно-пушистый ковёр облаков внизу…

Они возвращались торопливо. Ещё хмельные от победы — и какой! Так долго ждали, так долго готовились, и вот наконец, достигли! Вырвали прямо из зубов безносой, выхватили один-единственный оставленный фортуной шанс и использовали его по полной. И теперь они возвращались домой. Ещё разгорячённые от круговерти боя, ещё подрагивающие от затапливающей сознание хмельной радости — с отчётливо примешивающейся к ней горечью свежих потерь.

Сознание сузилось до какой-то стиснутой туманом усталости крохотной щели. Держаться, только держаться… а земля внизу приближалась с неумолимой быстротой. Чёрный дракон на излёте выворотил несколько вековых сосен и лишь потом обессиленно плюхнулся на дно смутно знакомой лощины, уже едва прикрытой сверху туманом.

Рядом взлетел чёрный фонтан из комьев земли — то чуть неудачно приземлился Маршал. Рядом вовсе неизящно плюхнулся дон Ривейра. Дворянин устало, как-то отстранённо повёл вокруг взглядом. Попытавшись встать, он покачнулся, и бессильно обвис в своём сиденьи, а из уголка перекошенного рта по подбородку стекли несколько алых капелек.

Синий эмалевый дракон сел тоже не ахти, оставив в лесу хорошую просеку и навалив в лощину вдосталь бурелома. Да уж, будет теперь королевским егерям и лесникам хлопот… всё это Женька ощутила и осознала, уже поднимаясь с земли. От удара её выбросило со своего места и немного провезло по земле — но так, без последствий. Гораздо более сильным потрясением оказался какой-то чужой взгляд маменьки, когда она мельком взглянула в глаза сына и, устало покачав головой, отвернулась.

Не спасла…

— Ах ты ж, мерзавец! — Женька глотала смешавшиеся с копотью слёзы и всё тянула из-за голенища упрямо за что-то цеплявшийся алмазный меч.

Какая-то сила ещё вроде пыталась унять её, остановить. Однако она оказалась мимолётно отброшена в сторону. Не узнать эти ощущения, эти чувства, которые дарил и пробуждал только один мужчина и только одну ночь, оказывалось просто невозможно…