Принца нет, я за него!

И тут в зале стало очень и очень темно. Тьма сгущалась, постепенно подбираясь к нам со всех углов.

– Мышка, – раздался голос из темноты, прерываемый истошными криками. – Стой на месте… Тебе… хм… «любящее сердце» надо или можно выбросить?

Я даже сначала ничего не поняла. Все звуки стихли. И через пять минут тьма рассеялась. На полу лежало окровавленное тело короля с медальоном на шее. Судя по его виду, жениться он больше не сможет. Предлагать нечего.

– Мадам, – с издевкой заметил крестный, протягивая мне договор. – Примите мои соболезнования. Ваш супруг только что скоропостижно скончался. Сердце не выдержало. Надеюсь, что скромное наследство немного облегчит боль утраты…

Я вышла из камеры пыток, мечтая снова увидеть солнышко. Кот лежал у меня на плечах меховым воротником. Стража бросилась в мою сторону, но тут же замерла на месте. Они явно ожидали, что «первую брачную ночь» переживет только один. Но на меня, разумеется, ставок не делали. А зря… Я молча развернула перед ними документ, в котором черным по белому было написано, что отныне это мой замок и мои земли. Стражники посмотрели на тело своего кровожадного монарха, потом на подписи. Повисла неловкая пауза, и через секунду они упали передо мной на колени.

– Хм… А здесь мы тумбочку поставим! – заметил кот, пока я шла к выходу. – А вот тут подсвечник и диван… Хотя мне здесь не нравится. Наш замок пусть и старый, но мне он больше по душе.

– Так как тебя зовут? – спросила я, чувствуя, как его хвост ритмично стучит по моей спине.

– Я уже говорил, смотря кто и смотря куда, – усмехнулся кот, явно не желая отвечать на поставленный вопрос.

– Хорошо, как тебя называют? – перефразировала я, не понимая, в чем смысл этой игры в загадки.

– «Это что за…?», «Исчадье!», «Чудовище!» – чаще всего так, – ответил кот, сладко зевнув.

– Как к тебе обращаются? – Я начала терять терпение. Да что такое, в самом деле! Нельзя просто взять и назвать свое имя?

– Вежливо, учтиво и с колен, – ехидно заметил кот. Ему нравилось играть в эту игру. Хотя, может быть, тут дело в другом. Вдруг он сейчас назовет свое имя, а я поседею от страха?

– Ты точно не демон? – осторожно поинтересовалась я, немного насторожившись.

– Нет, я – просто кот. И твоя мама назвала меня Эдельвейсом, – вздохнул «просто кот».

– Как-как? – переспросила я, останавливаясь. – Ты что? Издеваешься? И ты хотел, чтобы я угадала твое имя? Ты с ума сошел?

– Через месяц она называла меня Дэльвис, Дэлис, Дэль, Дэс, – сладко зевнул кот. – Хотя какая разница? Я все равно делал вид, что глухой, и не отзывался. Мне это имя никогда не нравилось.

– И ты думал, что я догадаюсь? – возмутилась я, покачиваясь от усталости и переживаний.

– Нет, Мышка, просто ты целую неделю думала только обо мне и ни о ком больше, – заметил кот, спрыгивая с моего плеча и превращаясь в человека. – Ладно, не будем тратить время на обратную дорогу, тем более что Энцефалит уже давно сбежал и вернулся в замок.

Через секунду мы были дома.

Глава восьмая Кошки-мышки

Я проснулась, сладко потягиваясь. После гнилой соломы проснуться на кровати – одно удовольствие. Тем более что перед сном я искупалась и наелась до отвала. Фей лежал рядом, обнимая меня. Я его принципиально не обнимала, но возмущаться после увиденного и пережитого не рисковала. Лучше спать с котом, чем со скотом. Нет, мне, с одной стороны, было немножко приятно, что меня обнимают, а с другой стороны, это как-то немного противоречило моей древней привычке спать в гордом одиночестве. Если я обниму его, он подумает, что он мне нравится. А мне бы не хотелось, чтобы он так думал.

– Скажи честно, – очень осторожно начала я, глядя, как его веки подрагивают. Нарочно прикинулся спящим. – А спать в обнимку обязательно? Нет, ну если тебе так больше нравится, то обнимай…

– Когда ты была маленькая, мы всегда так спали… В доме было очень холодно, поэтому ночью я залезал к тебе в кроватку, и мы с тобой грелись. Здесь тоже холодно. Ты не хочешь мерзнуть, я не хочу мерзнуть… Вот мы и спим в обнимку. Греем друг друга, как когда-то. Исключительно по необходимости, – пояснил Фей, чуть приоткрывая глаза, а потом добавил: – Утешай себя этой мыслью.

Я повернулась к нему спиной и перевернула продавленную головой подушку. Взгляд уперся в стену. Когтистая рука лежала на моей талии. Я закрыла глаза и уснула.

А проснулась только в полдень. Слегка дернулась, пытаясь избавиться от наваждения неприятного сна. Снилось мне детство.