Принца нет, я за него!

Утром меня ждали абсолютная чистота, завтрак в виде овсянки, кубышки молока и куска свежего хлеба. И все? А где же лобстеры? Омары? Где роскошные яства? Где окорок, черт возьми? Я так не играю! Мы вчера оттяпали половину королевства! Этот плевок овсянки, размазанный по тарелке, – все, что я заслужила?

Я поела и снова завалилась спать. Но внезапно кто-то осторожно вытащил из-под одеяла мою руку, засунул перо в пальцы, а потом принялся водить ими в воздухе.

– Ты что творишь? – возмутилась я, подскакивая и бросая перо.

– Заявку подписываю. Собирайся. Сейчас ее одобрят! – усмехнулся Фей, любуясь моей корявой росписью.

– Какую заявку? – зевнула я, протирая глаза. – Я что? Мальчик по вызову? Я что, каждый день работать должна?

Крестный не ответил. Вместо этого он поддел хвостом мой – удивительно, но чистый – камзол и бросил его на кровать.

– Пять минут на сборы! Пока горит спичка, – усмехнулся он, видя, что я смотрю с плохо скрываемой ненавистью. Именно таким взглядом провожают рабы, вкалывающие на плантации, любимого хозяина, который удаляется в роскошное поместье, чтобы как следует отдохнуть после изнурительной прогулки по собственным владениям.

– А может, лучше свечка? Большая, толстая свеча! – проворчала я, чувствуя, как меня сгребают с кровати, ставят на ноги, цепляют на голову корону и вручают камзол. Фей исчез. А через пять минут снова появился.

– Одобрили. Правда, пришлось внести деньги… Все наши деньги! – сладко заметил он, глядя, как я пытаюсь попасть рукой в рукав. – Так что не подведи, Принц! На кону все наши сбережения!

– Какие деньги? Я должна вносить деньги за спасение? Залог? Это какое-то издевательство! Хотя нет! Это надувательство! Лохотрон, – выругалась я, застегивая пуговицы. – Тем более я думала для начала искупаться…

– Искупаешься, – многозначительно заметил Фей, разворачивая какую-то бумажку. – Итак, злой волшебник превратил принцессу в лебедя. Ее родители обещают полцарства, половину казны и крылышко… тьфу ты… руку принцессы. В случае освобождения залог вернут. Я об этом позабочусь. Поэтому давай, Принц, скачи навстречу славе!

* * *

Энцефалит медленно чавкал копытами по какому-то болоту. Чаф-чаф. То ли Гримпенская трясина, то ли среднерусская возвышенность радовала душу законченного пессимиста красотой своих унылых пейзажей. Не хватало только протяжного собачьего воя и невозмутимого Дуремара с сачком. Надеюсь, что запах овсянки не привлечет собаку Баскервилей.

– Эх, жизнь моя – жестянка… – вздохнул кот, сидя у меня на шее и больно впиваясь когтями в спину. – Да ну ее в болото… Живу я как поганка… А мне лета-а-ать… А мне лета-а-ать…

Хлюп! Не каждый день ты исполняешь желание фея.

– Не квакай, – злорадно заметила я, ударяя ногами в бока Энцефалита, чтобы отъехать подальше от кошачьей мести. Конь резко дернулся, встал на дыбы, и теперь я сижу в луже.

– Предположим, ква… – ехидно заметил кот, подбираясь ко мне.

– Фу! – простонала я, поднимаясь с чавкающей жижи. Руки были мокрые, штаны и спина тоже. Встав из воды, я поплелась к Энцефалиту, который стоял, виновато прижав уши. Он шарахнулся, когда я попыталась грязной рукой схватить его за поводья.

Стоять, дружочек, смирно! Ишь, какая неженка! Я попыталась зайти с другой стороны и тут же провалилась по пояс.

– Меня засосала опасная трясина… – шумно вздохнул Фей, превращаясь в человека. Я попыталась выбраться, но тут же увязла по грудь. Крестный присел на корточки и сделал жалобное лицо.

– Я тебе очень сочувствую… Тебе перед смертью пришлось хлебнуть столько го… – заметил он, кладя мне руку на плечо и слегка подтапливая, – …ря. Ты, главное, не двигайся. Вот! Так и замри! Отлично!

– Да знаю я, – опасливо заметила я. Трясина уже поглотила меня по плечи. – Чем больше шевелишься, тем быстрее тонешь…

– Да нет, просто это – красивая поза. Вот археологи обрадуются, найдя твои останки, – улыбнулся Фей, погладив меня по голове. И окунул палец в болотную тину.

– Вытаскивай меня отсюда! – возмутилась я, глядя, как он дурью мается, вместо того чтобы меня спасать. Над поверхностью болота торчала только моя голова.

Фей приложил грязный палец к моим губам и саркастически усмехнулся:

– Тише, колобок, тише… Расскажи лучше, как ты докатился до такой жизни…

– Скотина! – прошипела я, сплевывая болотную тину. – Как же я тебя ненавижу! Да за что мне такое наказание!

– Ладно-ладно, Мышка, не переживай. Сейчас я тебя спасу, – вздохнул Фей, вытаскивая меня на кочку. От белого камзола остались одни воспоминания, грязь текла с меня ручьем и хлюпала в сапогах.

– Спасибо! – вздохнула я, обнимая Фея и размазывая по его спине грязь. – Ты просто мой герой!

Через пять минут я брела рядом с конем, на плечах лежал грязный и мокрый кот, шлепая хвостом по моей липкой от грязи спине. Внезапно он соскочил и заявил, что пойдет разведает дорогу. Черный хвост мелькнул среди травы и болотных кочек.

Я стояла на месте и тут неожиданно для себя услышала красивый мужской голос. Насторожилась, пытаясь понять, откуда он доносится. Кажется, снизу…