Принц воров

Глава 17. Черная жемчужина

Промысел Божий

искони правил

делами смертных, —

и ныне так же!

«Беовульф»

Лето 533 года. Тапарур

Большей дыры Александр не видел уже давно, настолько убогим показался ему город, именно город, не какая-нибудь деревня – развалины римской крепости, давно отработавший свое маяк, как видно, брошенный за ненадобностью, убогие какие-то скособоченные домишки и непролазная грязь, точнее говоря – серая пыль, в которую ноги проваливались если и не по колено, то уж по щиколотку всяко. Римляне когда-то держали здесь небольшой флот, охраняя идущие из Александрии зерновозы от лихих пиратских набегов, новым же, вандальским, властителям хлеба вполне хватало и своего, а потому и город сделался ненужным, ныне тихо доживая свой век. Так же, как и его жители, немногим более тысячи человек, из которых три четверти составляли местные, давно романизировавшиеся, ливийцы и четверть – вандалы, потомки получивших еще от короля Гейзериха наделы вовсе не знатных родов.

Вандалы владели землей, остальное население либо на них работало в качестве колонов или арендаторов, либо ловило рыбу, либо занималось промыслами и ремеслами. Один такой промысел – жемчуг и губки – иногда привлекали охочих людей и из иных краев, так что чужакам тут не удивлялись. Что касается стражи – то, похоже, ее в этом Богом забытом городке и вовсе не было – за ненадобностью. Вандалы и так, традиционно, все были воинами, а в случае чего собиралось и городское ополчение… если его, конечно, смогли бы быстро собрать.

Никто здесь приезжих не регистрировал, порта как такового не было, лишь в гавани, у причалов, покачивалось на волнах полтора десятка судов, в большинстве своем принадлежавших местным ловцам жемчуга – слава богу, в эти времена раковины жемчужницы еще водились в этих водах, впрочем, этого богатства становилось все меньше и меньше.

Туда вот, к этим судам, и направились беглецы, немного отдохнув после утомительного, надо сказать, вояжа. Вечерело, и корабли, как видно, совсем недавно вернулись с промысла – прямо на причалах работники и матросы раскладывали для просушки губки, вот понесли большие корзины с раковинами, а вот – потащили на просушку сети – хозяйство здесь вели комплексное, одно другому не мешало: губки, жемчуг, рыба… да – еще осьминоги и прочая хрень.

Саша поначалу переживал за своего напарника – уж больно тот был приметным, вполне могли бы узнать, и это опасение молодой человек высказал еще в лодке, на что спутник его неожиданно рассмеялся, показав ослепительно-белые зубы, а, немного похохотав, пояснил, что чернокожие для белых – все на одно лицо, а шрам он получил позднее, уже после того, как покинул эти места.

Да, это был город, в котором время текло так медленно, что казалось, что здесь вообще не было никакого времени. В крупных портах – Карфагене, Гиппоне, Гадрумете, Тапсе – кипела жизнь, в сельской местности хотя бы происходили какие-то сезонные изменения, типа сбора урожая и всего такого прочего, здесь же никогда не происходило ничего нового, все, как и всегда: рутина, убожество, скука.

Александр знавал подобные места и в России – но там хоть выручал Интернет… у кого он был… здесь же – увы. Хотя, конечно, с другой стороны – все зависело от самих жителей: хотите скучать – скучайте. Опять же, имел право на существование и совершенно иной взгляд – местные жители считали свой город не скучным, а спокойным, что было немало по нынешним, вовсе далеким даже от намека на спокойствие, временам.

Молодой человек предполагал, что «Хромоногий» – пока он называл неизвестного лиходея именно так – явно должен был привлечь внимание местных жителей, причем – всех, если только он, как вот сейчас беглецы, не подался сразу же к ловцам жемчуга и губок. Тогда, конечно, горожане тоже бы посудачили о чудаках, но… эта новость быстро бы и приелась – ну, подумаешь, явились еще одни искатели удачи – ничего необычного, все, как испокон веков, как и всегда – рутина и скука.

Все так, но ведь Хромоногий явно к этим корабельщикам не пошел! А ведь куда-то делся? Уплыл на острова Керкенна? Очень может быть, и даже скорее всего. Но тем не менее здесь, в Тапаруре, этого типа должны были видеть и запомнить, причем – довольно хорошо, ведь древние люди были очень наблюдательны – от этого частенько зависела жизнь. А раз так, раз неуловимого Хромого запомнили – можно было о нем хоть что-то узнать, не столь уж это было и трудно.

– Уважаемые, где нам отыскать хозяина? – подойдя к первому попавшемуся суденышку, зычно выкрикнул Мба.

Никто из работников и глазом не моргнул, не оторвался от работы, видать, тут такое было не принято. Зато с кормы судна оглянулся коренастый, голый по пояс тип, до чрезвычайности смуглый. Ухмыльнулся, с ног до головы внимательно оглядывая незнакомцев:

– Что, хотите попытать счастья?

– Хотим.

– Умеете нырять?