Принц Вианы

По большому высокому залу, в котором днем я знакомился со своими кузинами, бродили трепетные отсветы десятков факелов, нагнетая атмосферу некоторой загадочной торжественности. Два шандала у стола, освещавшие покрывало, судя по угловатым очертаниям, скрывавшее под собой шкатулку. Это добавляло интриги.

Неприметный церемониймейстер, тоже бритый, с завидной сноровкой расставил всех присутствующих по своим местам вдоль стен, только нас с доном Саншо пригласил выступить в центр зала, напротив герцога.

После этого церемониймейстер красивым жестом сдернул покрывало со светлой шкатулки — мне показалось, что она сделана из карельской березы, и, открыв ее, отступил к стене, сбоку от трона.

Маршал бретонского двора граф Генгам — единственный, кто тут был бородатым, — стукнул резным посохом в пол и торжественно произнес зычным басом:

— Капитул ордена Горностая[204] в составе: великого магистра дюка де Бретань, казначея конта де Вертю и командора провинции Франс дюка д'Орлеана, открыт.

Дамы присели в реверансе. Мужчины склонили головы.

— Начнем, пожалуй, — сказал великий магистр. — Не будем тянуть: и так позднее время.

Маршал снова трижды бухнул в пол своим посохом.

— Дон Саншо Лоссо де ла Вега, инфант Кантабрии, в ознаменование проявленной доблести, был признан достойным войти в число кавальеров чести ордена Горностая.

Возникший как из ниоткуда за нашими спинами церемониймейстер прошептал:

— Подойдите к его светлости и встаньте на одно колено.

Только сейчас я обратил внимание на фигурные золотые цепи, которые украшали плечи и грудь обоих герцогов и одного графа. На каждом плече эта цепь состояла из четырех золотых звеньев с изображением горностая из полированной стали. На груди цепь замыкалась короной, свисающей на грудь.

Так вот ты какой, никем из историков не виданный, известный только по хроникам орден Горностая — высшая награда и знак доблести лучших рыцарей Бретани, отправленный в небытие после поглощения герцогства Францией!

Дон Саншо, прямой как свечка, торжественно опустился на одно колено.

Орлеан подал Бретани старинный, как бы не времен Меровингов, меч с простой крестовиной и большим «яблоком» на однохватной рукояти.

Франциск Второй, приняв меч, по очереди коснулся кончиком клинка плеч инфанта. Сначала левого, потом правого. Затем сказал:

— Встань, башелье.

Орлеан тут же воскликнул:

— Приветствуем первого кавальера чести ордена Горностая из провинции Пиренеи. Встань, брат наш, и скрепи поцелуем этот обряд.

Бретонский бастард взял из шкатулки серебряную цепь и надел ее на шею инфанту.

Дон Саншо по очереди расцеловался с капитулом и вернулся ко мне, встав слева. Я понял, что следующая очередь — моя, и что вообще это мое торжество, а Саншо просто оказался в нужное время в нужном месте. Везунчик.

А церемониймейстер уже шипел мне в ухо ту же фразу, что немногим ранее Саншо.

И снова бухнул по полу своим жезлом маршал.

— Дон Франциск, принц Вианы и Андорры, суверенный виконт Беарна, конт Бигорры и Фуа, инфант Наварры, — услышал я басовитые раскаты, становясь на колено.

— Возлюбленный племянник мой, в ознаменование проявленной тобой доблести ты вводишься в число кавальеров чести ордена Горностая, — воскликнул верховный магистр, добавив в голос торжественности.

И старинный меч в его руках хлопнул меня плашмя по плечу.

Затем бретонский бастард надел на меня золотую орденскую цепь.

После ритуального поцелуя бретонский герцог негромко прошептал:

— Наварра, не торопись.

Четыре пажа внесли в зал красную горностаевую мантию и накинули ее мне на плечи.

— По решению капитула ордена Горностая кавальер чести дон Франциск Наваррский назначен пожизненным командором орденской провинции Пиренеи, — провозгласил Орлеан, сворачивая пергаментную грамоту со свисающими с нее свинцовыми печатями в рулон и передавая ее мне.

После этих слов граф де Виртю передал герцогу Бретонскому шкатулку со стола.

— В этой шкатулке ваши орденские грамоты и еще одиннадцать знаков ордена Горностая, для кавальеров, которых ты удостоишь этого сана, брат мой, — объявил герцог Бретонский. — Выбери людей, достойных этой чести, верных и отважных, для нашего общего дела. И еще там пять знаков сержантов ордена для образца. Сколько будет в твоей провинции сержантов ордена — решать тебе, ты командор. Но знаки для них делать будете уже сами. Кавальеров чести в твоей провинции всегда будет только двенадцать, по числу апостолов Бога нашего Иисуса Христа. Новый кавальер будет удостоен этого сана только после кончины кого-либо из избранной дюжины.

Ага… Зашибись, как все тут ловко устроили хитромудрые герцоги. Дали нам с Саншо ордена за образцово-показательный драп, при котором мы потеряли людей и коней, казну и знамена, а выставили дело так, что мы еще и герои. И не подкопаешься: не за храбрость же наградили, а за доблесть. А доблесть — понятие растяжимое. Иной раз, чтобы отпихнуться от подобных наград, люди действительные подвиги совершали.