Одиссар являлся самым сильным из его соперников, ибо, после смерти сагамора Джеданны, Ахау Юга, правил в нем чак Джиллор – молодой, но уже прославивший имя свое копьем и мечом. Был Джиллор молод для светлорожденного владыки, но, не достигнув еще семидесяти, правил обширнейшей страной, что лежала по обе стороны Бескрайних Вод, и жемчужиной его земель была Серанна, Цветущий Полуостров. В заморских владениях воля Джиллора вершилась братом его, державшим в руках границы Ближней Риканны, а сам Джиллор раздвигал одиссарские рубежи на север и запад, в леса Тайонела и тасситские степи. Его народ, потомки Пяти Племен, занимался земледелием и скотоводством, охотой и морскими промыслами, ремеслами и торговлей и считался хоть и мирным племенем, но не лишенным воинских доблестей. Были одиссарцы длинноногими и широкоплечими, в большинстве высокого роста, с довольно светлой кожей, с узкими лицами и чуть приплюснутыми носами; цвет волос имели темный, но не черный, глаза – карие, взгляд – спокойный и лукавый, ибо стоял за ними Одисс, покровитель всяческих хитростей. Что же до одиссарских земель, то почиталась та страна самой прекрасной во всей Эйпонне, теплой, но не знойной, обильной лесами и лугами, озерами, реками и почвами, где росли маис и хлопок, просо и бобы. Правда, металлов и руд в державе Одисса было немного, но умели одиссарцы обращаться с соками и снадобьями, размягчавшими твердое и упрочнявшими мягкое и делавшими ткань подобной коже, а кожу – подобной бронзе. А еще обучились они приготовлять взрывчатый порошок и лить стволы метателей – как атлийцы; обучились строить суда из прочного дерева – не хуже кейтабских кораблей; обучились ездить на привезенных из Бритайи лошадях – лучше, чем всадники-тасситы; обучились выплавлять сталь и ковать клинки – столь же прочные, как в Тайонеле. И потому Дом Одисса казался многим добычей завидной, но опасной, как белый сокол, готовый защитить свое драгоценное оперение крепким клювом и острыми когтями.
На полночь от одиссарского удела простирались тайонельские земли, Страна Лесов и Вод, принадлежавшая сагамору Хараду, Ахау Севера. Несмотря на годы свои, измерявшиеся веком с четвертью, был Харад еще бодр и силен и мог решать дела войной и миром, серебром и сталью; умел вилять хвостом, как домашний пес, и скалиться подобно волку. Его тайонельцы считались прекрасными охотниками и воинами, закаленными в стычках с варварами Севера, из Края Тотемов и Лесных Владений; были они рослыми и мускулистыми, с кожей цвета светлой бронзы и правильными чертами крепких широкоскулых лиц. Тайонел был богат строевой древесиной и всем, что можно получить от леса, – орехами и плодами, сладким кленовым соком, смолой, целебным медом, шкурами и мясом зверей. Но в тайонельских краях имелись еще обширные залежи железа, добывалось оно тут издревле, со времен Пришествия, и потому были среди тайонельцев искусные кузнецы-оружейники, ковавшие доспехи, клинки и наконечники стрел и копий. А там, где много оружия, там и воинов много – таких бойцов, что не всякий рискнул бы встретиться с ними на тропах войны.
Тасситов, к примеру, подобная встреча не испугала бы, но им с тайонельцами делить было нечего, поскольку жили они не в лесах, а в бескрайней степи, где паслись стада косматых быков. Правил же Степной Страной сагамор Ко'ко'ната, и так как Очаг его носил имя Мейтассы, бога Судьбы и Провидца Грядущего, казалось Ко'ко'нате, что такой великий покровитель приведет его к вершинам славы и могущества. Но Мейтасса был справедлив и никому не отдавал предпочтения, так что Ко'ко'нате не удалось потеснить Джиллора с берегов Отца Вод и передвинуть границы страны своей к Ринкасу, к торговым морским путям и богатым городам. На склоне лет обратил Ко'ко'ната взоры к западу, взяв земли Шочи-ту-ах-чилат, лежавшие на западном побережье, но не было в том деянии ни доблести, ни славы; кто станет славить коршуна, подбившего беззащитную куропатку? На том время Ко'ко'наты истекло, так как жизнь тасситского владыки перевалила за полтора столетия, и мог он теперь уйти в Великую Пустоту во всякое мгновенье. Правда, Че Чантар, Сын Солнца, прожил больше двух веков и не собирался умирать, но о нем – разговор особый; путь Чантара – путь избранника, а Ко'ко'ната, хоть и мнил себя великим владыкой, избранником не был.